Ликвидация
Шрифт:
– Пошли, вечный племянничек!
– буркнул Гоцман, выволакивая Карася из толпы.
– Утесова же пропустим, Дава Маркович… - заныл Мишка.
Гоцман молча, умело пробежался по его карманам, поцокал языком. На его ладони лежало несколько разнокалиберных часов - от дорогущих дореволюционных «Братьев Одемар» до новейшей московской «Победы», мечты любого модника. Тяжело вздохнув, Гоцман отвесил пацану подзатыльник.
– Фимы мне не хватало, теперь ты… Поехали, лишенец!…
– На машине
– радостно встрепенулся Мишка.
– На машине, на машине… На машине под номером 18, пять копеек станция. А будешь и там к чужим карманам присматриваться - пешком побежишь.
– Да ну, трамвай… - разочарованно протянул Мишка.
– Элиту они воспитывают!
– гремел Гоцман через час, расхаживая по кабинету директора дипломатического интерната.
– Пацан шлендается незнамо где, а они и в ус не дуют! Кто у вас отвечает за то, как пацан себе живет?! Где порядок, где дисциплина?!!
Директор не перебивал, слушал внимательно. Это только раззадорило Гоцмана.
– Мишка у вас казенит третий день - сам мне сказал, - и шо?! При входе мне дежурный честь отдал, и стоит себе спокойный! Будто Мишка только вышел!…
Директор молча сделал приглашающий жест - садитесь, мол. Несколько сбитый с толку Гоцман присел на стул.
– Мальчик на испытательном сроке, - мягко заговорил директор.
– Взят по вашей личной просьбе. Курсанта за побег мы бы отправили в карцер или исключили. Можем и его исключить. Но жалко… Мальчишка способный. В хор записался и поет… Вот… Но влиять на него должны в первую очередь вы… Для него, по-моему, нет большего авторитета…
– Так я… стараюсь… - запнулся Гоцман.
– Но… Директор молча смотрел на него.
– Я понял. Извините… - неловко произнес Гоцман, поднимаясь.
– Я тут пошумел…
Директор протянул ему единственную руку:
– Всего хорошего.
Мишка в ожидании своей участи скучал в коридоре под большим портретом Молотова, болтая ногами на подоконнике. Гоцман подошел к нему и легонько пихнул в бок.
– Директор говорит, шо ты способный…
– Так это ясно, - презрительно отозвался Карась.
– А ты казенишь… Дураком хочешь быть?
– Ты мне не отец, шоб указывать!
– сердито ответил Мишка, отворачиваясь к окну.
Гоцман помолчал немного, потом решительно взял Мишку за руку:
– А ну слезай. Пошли.
…В небольшой комнате, плотно уставленной рассохшимися и покосившимися деревянными шкафами, крепко пахло пылью. За кривым столом крошечный лысый еврей с толстенных очках внимательно вчитывался в только что написанное Гоцманом заявление. Мишка вертелся на стуле, время от времени чихая от настоявшейся в воздухе пыли.
–
– Да.
– Именно.
– Именно.
Задумчиво пошевелив губами, председатель комиссии отложил заявление и уставился в стену, словно проверяя сам себя.
– Жилплощадь у вас имеется…
– Да. Отдельная комната.
– Аж!… Нормальненько. И паек вы получаете?
– Усиленный, - кивнул Гоцман.
– Литер Б.
– Нуда, - в свою очередь понимающе кивнул председатель.
– А шо с возражающей стороной? Имею в виду жену там, родственников…
– Некому возражать. Никого нет.
– Ну да, вы ж говорили… А у мальчика?
– Шо у мальчика? Жена?…
– Нет, родственники…
– Вам же ж сказали - сирота я, дядя!
– Мишка снова чихнул.
Председатель грозно наставил на Карася узловатый указательный палец:
– Вот только повышать тон на меня не надо, молодой человек… На меня уже повышали тон. И плохо кончилось!… - Он неожиданно весело подмигнул и добавил: - Для меня.
– Вы извините, но у меня времени в обрез, - встрял Гоцман, щелкая карманными часами-луковицей.
– Шо еще требуется?
– Я понимаю, уголовный розыск… Ну шо ж, если вы уже подумали…
– Я подумал, - быстро сказал Гоцман.
– Хорошо подумали?
– недоверчиво блеснул очками председатель.
– Хорошо.
– И вы спешите…
– Очень!
– Угу, - понятливо буркнул председатель.
– Тогда… тогда пусть молодой человек подпишет, а завтра мы выдадим вам все бумаги…
Председатель положил перед Мишкой заявление Гоцмана, открыл чернильницу, положил на стол ручку. Карась, насупившись, начал катать ее по столу.
– Ну и что я должен буду делать?
– пробубнил он, ни на кого не глядя.
– Ничего, - пожал плечами Гоцман.
– Человеком становиться.
– И на хрена мне это?
– Не знаю, - снова пожал плечами Гоцман, глядя в сторону.-Думай…
– О!… - Председатель одобрительно поднял палец, достал из кармана платок и, шумно сморкаясь, побрел куда-то за шкафы.
– А тебе зачем?
– после паузы спросил у Гоцмана Мишка.
– У меня семью убили, - тоже не сразу ответил Давид.- Ты пацан вроде хороший…
– Ты что, моим отцом хочешь стать?
– тихо спросил Мишка.
– Да…
Теперь они пристально смотрели друг на друга - чумазый вихрастый Карась и угрюмый, устало опустивший руки на колени Гоцман.
– Дуришь, - наконец сдавленно прошептал Мишка.
– Нет. Правда, хочу.
– Та ну…
– Клянусь, - тихо сказал Гоцман.