Литва в 1940-1991 годах. История оккупации
Шрифт:
Модернизация о культуре Литвы (1953-1987)
Изменения в культурной политике советского правительства
Надежды на либерализацию, а также социальную и психологическую адаптацию к советской системе в период «оттепели» сформировали литовскую культуру того периода. Это была культура идеологических и моральных компромиссов, в которой иллюзии освобождения, стремления к независимости, зачатки национальности смешивались с лояльностью к действующей власти. Однако именно в культуре была сосредоточена большая часть духовной энергии нации, потому что другие средства самовыражения были запрещены (особенно в политике). В Литве государственные чиновники начали восстанавливать свою национальную идентичность, стал заметен местный патриотизм, и Москва разрешила присуждать ЛССР награды в области искусства и культуры. Эти изменения привели к призывам к культурной автономии, что должно было означать развитие национальной культуры, доминирование литовской тематики и меньший
Аппаратчики Коммунистической партии Литвы, пробудив иллюзии национальной идентичности, терпимо относились к умеренному выражению национальных чувств в культуре и даже призывали поэтизировать советскую Литву. «Изменения в сфере культуры начались в середине 1950-х годов, когда к культурному наследию стали относиться более благосклонно. «Картины Микалоюса Константинаса Чюрлениса снова начали выставляться в музее, и их репродукции были напечатаны. В 1956 году в Каунасе состоялся первый джазовый концерт. Коммунистическая партия Литвы разрешила выпуск книг Jurgis Baltrusaitis, Marius Katiliskis, Faustas Kirsa, Vincas Kreve, Vytautas Macernis, Maironis, Vincas Mykolaitis-Putinas, Balys Sruoga, Juozas Tysliava and Antanas Vienuolis, although, of course, with Marxist introductions. В театрах ставились спектакли, героями которых были великие князья Литвы. Средневековый Тракайский замок был отреставрирован, и на традиционных песенных фестивалях исполнялась песня «Lietuva brangi» («Дорогая Литва»), которая является вторым неофициальным национальным гимном. Для описания таких изменений стал использоваться термин «культурная оттепель».
После событий, потрясших режим в Венгрии и Польше в 1956 году, культурной и интеллектуальной элите было ясно, что существенных изменений в системе контроля за культурной жизнью не произойдет. В Литве такая точка зрения правительства стала очевидной в начале 1957 года во время встречи писателей-коммунистов со Снечкусом, а позже — во время республиканского совещания работников культуры. Реакция режима на либретто Альдоны Лиобите к опере «Сукилеляй» («Мятежники»), написанное по роману Миколайтис-Путинас, к учебнику по истории Литвы Юозаса Юргиниса и нападение на кафедру литовской литературы Вильнюсского университета продемонстрировали пределы «оттепели» в культурной жизни Литвы. На 10-м съезде Коммунистической партии Литвы в феврале 1958 года было высказано много упреков по поводу капитуляции некоторых представителей интеллигенции перед «ревизионистскими» настроениями.
Неустанно борясь с аполитичностью и политической двусмысленностью содержания произведений культуры, LCP терпела и даже приветствовала усилия по модернизации культуры, не выходя за границы социалистического реализма. Ярлык «формализма» был приклеен к авторам, не отвечающим этому требованию. Борьба с «формалистическим» искусством особенно усилилась после скандального визита Хрущева на художественную выставку в галерее «Манеж» в Москве. Мероприятия «формализма» также спешно искали в Литве. Самым заметным событием этой кампании стала встреча работников культуры, состоявшаяся в Вильнюсе 4-5 апреля 1963 года и посвященная обсуждению результатов встречи представителей правительства с деятелями культуры и искусства в Москве. В Вильнюсе писатель Ромуальдас Ланкаускас и художники Винкас Кисараускас и Сауле Кисараускене были названы величайшими «формалистами». Несколько плакатов Юозаса Галкуса и Витаутаса Каушинис были запрещены к печати из-за тенденций «формализма» в их искусстве, книжных иллюстраций и репродукций произведений искусства, копии произведений искусства стали оцениваться более педантично.
В дополнение к постоянной идеологизации культурной жизни предпринимались попытки больше ассоциировать культуру советской Литвы с так называемой массовой культурой. Советские власти требовали включить советскую идеологию, а также элементы фольклора в произведения искусства и другие культурные мероприятия. Эта тенденция особенно усилилась в 1960-х годах: именно тогда было принято решение о создании Музея народного быта в Румшишкесе, ВЛССР были созданы общества народного творчества и этнографии; были легализованы этнографические исследования, массово создавались фольклорные ансамбли песни и танца. Возможно, новое народное искусство лучше всего оформилось в произведениях монументальной скульптуры, где национальные этнографические мотивы прочно переплелись с идеологическими. Первоначально советское правительство с недоверием отнеслось к идее создания ансамбля скульптур Аблинга, но приветствовало ее реализацию (1972) и дало зеленый свет подобным проектам. В результате Холм Ведьм в Юодкранте и ансамбли в Появились «Ушненай», «Станюнай» и другие.
Вторжение в Чехословакию в 1968 году окончательно развеяло иллюзии «оттепели». Принятое 7 января 1969 года ЦК КПСС постановление об ответственности руководителей печати, радио, телевидения, кино, учреждений культуры и искусства за повышение идейно-политического уровня должно было положить конец более свободной работе в условиях «усиления идеологической борьбы». Несмотря на изменившуюся атмосферу, в культурной жизни Литвы некоторое время не было больших изменений. Более строгие меры были приняты только после беспорядков в Каунасе после
По мере того, как литовская литература и искусство становились все более изощренными, а создатели начали использовать эзопов язык, цензуре становилось все труднее оценивать новые произведения искусства. Вот почему были предприняты усилия по укреплению институтов идеологического надзора более квалифицированными сотрудниками. В 1970-х годах Департамент культуры ЦК ЛКП возглавлял историк Сигизмундас Шимкус, а также работали филологи Йонас Белинис (министр культуры с 1976 года) и Сигитас Ренчис (глава этого отдела в 1983-1987 годах), и искусствовед Антанас Гедминас в то время Лионгинас Шепетис, известный своими знаниями в области культуры среди номенклатуры ЦК ЛКП, стал секретарем по идеологии Отдела идеологии ЦК ЛКП. В отличие от идеологов старой гвардии (таких как Антанас Баркаускас или Генрикас Зиманас), у них не было такой аллергии на современные направления художественного самовыражения. Это было одной из причин, по которой в начале 1980-х годов модернизм в литовской литературе и искусстве официально допускался. Хотя Советы очень старались внедрить русскую культуру в Литве, здесь они не имели успеха и проиграли конкурентную борьбу с достижениями западной культуры.
В 1970-х и 1980-х годах литература лучше всего представляла культуру Литвы. The main writers were: Juozas Aputis, Jonas Avyzius, Vytautas Bubnys, Romualdas Granauskas, Jonas Mikelinskas, Bronius Radzevicius and Saulius Saltenis. Позже к ним присоединились Ричардас Гавелис и Юрга Иванаускайте. В их работах доминировали различные темы, в их книгах поднимались не только социальные, но и морально-психологические проблемы. В поэзии было то же поколение поэтов: Юстинас Марцинкявичюс, Альфонсас Мальдонис и Альгимантас Балтакис. Однако появились и новые поэты — Миколас Карчяускас, чья «Поэма о Жвиргждесе» («Поэма Бэзила Тайна») вызвала очень большой резонанс в обществе, Витаутас Бложе и Сигитас Геда, чьи стихи положили начало современной поэзии. В то время писателей было много — в 1986 году в Союзе писателей насчитывалось 216 членов.
Несмотря на идеологические ограничения, цензуру произведений искусства и высокие и низкие уровни контроля, культура в Литве развивалась. Художники Литвы действительно пользовались более широкими свободами, чем художники других республик: они могли искать, экспериментировать, но не касаться политики и национальных отношений. Для художественного творчества были установлены довольно широкие границы законности: в Литве демонстрировались художественные произведения (Йонаса Шважаса), запрещенные в Москве картины; были опубликованы книги, отвергнутые всесоюзными журналами (Йонаса Avyzius); единственные во всем Союзе спектакли по пьесам «подозрительных» авторов (Артура Миллера и Ставомира Мрожека) были поставлены в Литве. Однако современное искусство западных стран по-прежнему отвергалось, поскольку «формалистические тенденции», преобладавшие в литовском искусстве, музыке и литературе того времени, по мнению цензоров, противоречили основным принципам социалистического реализма — фольклору и коммунистической идеологии. Те, кому удавалось держаться в рамках законности, получали почетные звания, награды и привилегии. Все это поощряло конформизм, который стал необходимым условием общественной культурной деятельности. В 1985 году 44 процента художников и писателей были приверженцами коммунистической идеологии. Обещаниями либеральной культурной политики литовскому партийному руководству удалось сдержать стихийную волну культурной энергии, стремящейся к обновлению, от вливания в каналы диссидентского подполья. Но в литовских подпольных газетах и журналах ярко комментировалось положение литературы, поднимались произведения, которые не соответствовали «официальной культуре» и подвергались репрессиям со стороны правительства. В них публиковались протесты против идеологического насилия над искусством, описывались обыски, проведенные КГБ, в ходе которых были конфискованы книги Казиса Брадунаса, Бернардаса Бразджиониса, Юозаса Гирниуса, Антанаса Мацейны, Александра Солженицына и Адольфаса Шапоки. Между 1972 и 1983 годами Йонас Юрашас, Саулюс Томаш Кондротас, Ичокас Мерас, Аушра Слуцкайте, Томаш Венцлова и Витас Жилиус эмигрировали из Советской Литвы.
Однако деградирующее тоталитарное правительство не смогло удержать всю культуру в плену социалистического реализма (по словам поэта Корнелиюса Плателиса, социалистический реализм был убит в литовской поэзии уже в начале 1970-х). Лучшие работы защищали национальную идентичность, воспитывали национальные чувства, пока, наконец, вместе с актером Лаймонасом Норейкой зрители не начали произносить по слогам слово «Литва» («Ли-ту-ва»). Первые признаки освобождения культурной жизни появились только в 1987 году. Одним из первых шагов в этом направлении стало учреждение Фонда культуры; правительство частично отказалось от своей монополии на заботу о сфере культуры. В 1987 году также было создано множество неформальных организаций, которые заботились об охране культурных и исторических памятников, а также различные дискуссионные клубы. Литературные публикации, большинство культурных периодических изданий были освобождены от контроля предварительной цензуры, и рычаги прямого контроля над художниками начали рушиться.