Логово горностаев. Принудительное поселение

Руссо Энцо

Он уставился полными гнева глазами в красноватые глазки этого сына шлюхи, которого только веселило, что он, лейтенант, беспомощно барахтается в мутной воде. Затем повернулся к нему спиной и снова обошел стол.

— Можете идти.

Он пододвинул к себе пачку бумаг и стал ею обмахиваться, не ответив на прощальный поклон этого ублюдка в пиджаке из оленьей кожи, и его очень разозлило, что подчиненные в ответ все же кивнули головой.

Прошло полчаса. Лаццерелли только что уехал, злой как черт.

С этим дерьмом он больше не желает иметь дела. Пусть им займутся те, у кого печень и нервы покрепче.

— Иными словами, мы с тобой, Траинито, — уточнил Брандолин, снова заняв свое место за письменным столом.

Снова зарядил дождь.

Мрачное молчание нарушил телефонный звонок. По краткости ответов Брандолина Траинито понял, что звонили из полицейского управления в Виченце. А по тому, как сердито пыхтел его коллега и какие зверские он корчил рожи, предположил, что начальство держало речь типа обращения министра внутренних дел к бесстрашным стражам порядка.

— Слушаюсь, синьор капитан! — прошипел наконец Брандолин.

Он бросил трубку и с вызовом уставился на Траинито, ожидая его вопросов. Траинито не замедлил их задать, и старший сержант отрапортовал:

— Виченца сообщает, что получена депеша из Болоньи. Коллорини видели на автостраде Флоренция — Болонья, сразу за селением Лойано. Похоже, он возвращался с Юга и ехал на сером «мерседесе».

— Почему же его не схватили?

— Да потому, что дорожный полицейский, который его опознал, уже сдал дежурство. Он был один и без оружия. А Коллорини стреляет молниеносно, не целясь. Помнишь того беднягу из Портогруаро, он едва не ранил его насмерть.

Траинито стукнул себя кулаком по боку.

— Мы искали его в горах, в пещерах, на сеновалах, а он себе преспокойно жил где-то в Тоскане или в Эмилии.

— Ну, не обязательно там. Может, совсем на Юге. В Перудже было совершено нападение, в Терни похитили промышленника Марцаротто.

— А что хотят от нас эти господа из Виченцы?

— Чтобы мы продолжили поиски Коллорини. Капитан вбил себе в голову, что генеральный штаб Коллорини находится в самой Виченце либо в провинции.

Траинито в задумчивости почесал нос.

— Не понимаю все же, при чем тут мы, — промычал он.

— Я тоже, — признался Брандолин. — Так или иначе, бери Сартори и осмотрите с ним все укромные места до самой реки.

Он проследил за унылым взглядом Траинито, обращенным к иссеченным дождем стеклам, и пожал плечами.

— Ну ладно. Завтра пойдете. И тогда успеешь поискать человека, который всего час назад был в Болонье.

Свою радость Траинито проявил в том, что угостил Брандолина сигаретой из только что распечатанной пачки. Давая прикурить Брандолину, он внимательно посмотрел на него и понял, что тот пересказал ему не весь телефонный разговор.

— А больше те из Виченцы ничего не сказали? — полюбопытствовал он.

— Велели глядеть в оба, ведь вокруг Коллорини вьется молодая женщина

лет двадцати, худощавая блондинка, личность ее пока не установлена. Похоже, она его любовница.

У Траинито от еле сдерживаемого смеха обе щеки сложились гармошкой.

— Единственная худощавая блондинка в наших местах — это племянница вдовы, которая сдала квартиру Паломбелле. С тех пор как ее тетушка упала с лестницы, блондинка часто приезжает сюда на велосипеде из Виченцы, верно, чтобы помассировать вдове Косма лодыжку.

— Как ни крути, а все нити сходятся к Паломбелле! Это он виноват, что при любом происшествии начальство все соки из нас высасывает, словно во всей провинции Виченца — единственная сахарная косточка, — простонал Брандолин.

Он перестал разглядывать ямочки на щеках Траинито и с преувеличенным интересом принялся наблюдать за дождевыми каплями, хлеставшими стекло. Капли были огромными, величиной с виноградину. Они на какой-то миг повисали на стекле, а затем скатывались вниз, сливаясь в один мутный ручеек.

— Кто следит за Паломбеллой?

— Бруно, старший из сыновей Биджо.

Брандолин вспомнил паренька, самого толкового помощника полиции из малочисленной группки противников мафии. Он работал официантом в единственном баре городка, принадлежащем его отцу, и сам предложил в свободные от работы часы наблюдать за ссыльным.

В такой ливень он наверняка решил прервать слежку. После всех неприятностей — неудачи с Паломбеллой, разносов начальства из Виченцы, да тут еще дождь льет как из ведра — Брандолин был сильно не в духе. Злость обвивала его шею, точно узкий, колючий, черный шарф. Подумать только, им, трем жалким карабинерам, приходится прибегать к помощи добровольцев-мальчишек!

Черт побери, тут можно заболеть комплексом неполноценности! От Траинито не ускользнуло скверное расположение духа начальника, и он постарался, как мог, его успокоить.

— Когда Паломбелла остается дома, наш Бруно сидит в своем подвале напротив. Ведь дом семейства Бьяджи и дом вдовы Косма стоят как раз друг против друга. Прекрасный наблюдательный пункт!

— Будем надеяться, что мальчонка не заснул.

— На Бруно можно положиться. Когда подрастет, хочет стать карабинером.

Недоверие старшего сержанта больно задевало Траинито. Тем более, что он старательно обучал своих юных помощников. А Бруно был усерднейшим учеником.

Траинито выдвинул ящик письменного стола и вытащил пачку листочков в клетку, надежно схваченных скрепкой.

— Он все записывает в тетрадь. Да как точно и аккуратно!

Брандолин протянул руку, придвинул листочки поближе и стал читать записи, сделанные округлым детским почерком. «28 ноября. Полдень. Два часа дня. Насинаю наблудение.

2 часа 15 минут: синора Мариза высла в сад с забинтованой ногой.

2 часа 20 минут — восла синора Мариза.

3 часа 35 минут — П. подосол и смотрел пять минут на дость.