Локи все-таки будет судить асгардский суд?
Шрифт:
С первого же совместного с магами проекта Светлоокая убедилась в том, что они не должны лезть в естественную науку. Пускай занимаются своей магией. Естественная наука была сложна и требовала длительного, усердного обучения с нуля, в отличие от врожденных магических способностей, для которых не нужны были ни усидчивость, ни сосредоточенность, ни сила воли. Будущие естественники, не владеющие волшебством, подробно изучали свой предмет, вникали в самую суть и рассматривали мельчайшие детали, потому что разрозненные научные знания не представляли никакой ценности для общества, а вот высокомерные маги соизволяли выучить только парочку интересующих лично их разделов. Будто от этого была хоть какая-то польза: возьмем чуть-чуть отсюда, чуть-чуть оттуда, добавим немного магии и тадам! — получим непонятно что.
Неумехи,
— Вам не надоело сидеть над этим злосчастным аппаратом?! Я, конечно, понимаю, что вы никуда не спешите, но все же есть какие-то рамки, — резонно заявил забредший в гости логист. Наутиз с трудом подавила нахлынувшее негодование и воздержалась от язвительных замечаний. Логисты, хоть и считают себя самыми умными, но никакого отношения не имеют ни к науке, ни к технике. Обслуживающий персонал, по сути, а гонору — словно вершат судьбы миров.
— У тебя есть конструктивные предложения? — безразлично спросил Урур, нехотя отвлекаясь от очередного чертежа.
— Я давно обдумываю одну идею, — ответил логист, демонстративно скрестив руки на груди. — Но она вряд ли всех устроит, особенно вашего мастера, — кивок в сторону Ивара.
— Соулу, мы уже обсуждали данный вопрос и с тобой, и с другими логистами Хельхейма, — устало откликнулся мастер. — Мы не будем переписывать наши законы даже ради Локи.
— Поделишься мыслью? — Светлоокая вмиг позабыла о неприязни к логисту, раздражавшему её своей гордыней и заносчивостью. Что бы ни произошло, она первая должна быть в курсе.
— Да, конечно, — Соулу, тотчас приободрившись, воодушевленно присел на лавку и кивнул Светлоокой на место рядом с собой. — Ты знаешь специфику работы логиста Хельхейма?
— Не-а, — естественница отрицательно мотнула головой и присела на предложенное место.
— Дело в том, что мы никогда не заходим в сам Хельхейм. Все уже давно налажено, нам нужно просто прийти в нужное время к воротам Хельгринд и забрать груз у Мордгуд — местной стражницы.
— Так никто из вас никогда не был в Хельхейме? — удивленно переспросил Урур. — Не знал.
— Хельхейм закрыт для всех, если только ты не служишь Хель и не носишь специальную метку, — пояснил Соулу. — Но можно попробовать переговорить с душами. Ведь среди них есть те, кто мог бы вам помочь. Если задать вопросы…
— …И взбесить этим Хель, — закончил мастер естественных наук, невесело усмехнувшись. — Мы не знаем, согласится ли она на такое самоуправство.
— Warum nicht{?}[Почему нет]? Попробовать-то можно. Недаром Хель — наполовину асинья и прекрасно относится к асам. Можно попросить ее об аудиенции. Логисты из Етунхейма неоднократно просили, и все до сих пор живы. Их пропускали в ворота в яблоневый сад с туманным озером. Дальше идешь прямо по озеру к неприметному островку… Правда, идешь едва не по лицам мертвецов, но это ничего. На острове тебя жду те, с кем можно поговорить.
— Бессмысленно, — разочаровано протянула Наутиз в подтверждение словам Ивара. — Ты ничего не смыслишь в науке. Даже если мы запишем вопросы, ты можешь неправильно понять ответы. Перескажешь нам неверно, запутаешь еще больше, — она многозначительно кивнула в сторону Урура и Мастера.
— Здесь нет никаких проблем, — Соулу с победоносным выражением лица вытащил из-за пояса маленькое железное устройство. — Логисты Мидгарда подарили. Диктофон.
Соулу достал длинный провод с кружочками на концах. Воткнул одну сторону провода в диктофон, а кругляшки отдал Наутиз и Ивару, повелев вставить в уши. Через несколько мгновений искаженный голос естественника произнес:
— У тебя есть конструктивные предложения?
Соулу, преисполненный гордости, выжидающее смотрел на исказившиеся изумлением лица естественников, предвкушая похвалу и возгласы радости.
— Как? — только и смогли выдохнуть Ивар с Наутиз одновременно.
— Техника! — удовлетворенно отозвался Соулу. — Мидгардская техника, столь расхваливаемая многими.
— Да этот диктофон позволит…
— Вся мидгардская техника позволит очень многое, — Соулу с несвойственной ему бережливостью спрятал миниатюрный аппарат.
— И все равно мы не можем… — начал было Ивар, но Наутиз перебила его:
— И в самом деле, даже это записывающее устройство не решит всех проблем. Нам надо самим отправиться в Хельхейм. Нам — в смысле, естественникам.
— Это тем более не положено.
— А если Локи не будет против? — спросила Светлоокая, упирая руки в бока и обводя всех горящим от предвкушения взглядом. — Что, если сам царевич поддержит меня? Кто его остановит? Тинг?
До того, как мастер естественных наук успел открыть рот, чтобы осадить её и поставить на место, Наутиз широким шагом покинула лабораториум, прихватив с собой слабо сопротивляющегося Урура. Раз уж исследования зависят сейчас не только от мастеров, но и от царевича, то нельзя этим не воспользоваться. Наутиз знала, что от деверя никакого проку в разговоре не будет. Он всегда говорил мало, а уж рядом с царевичем и рот вряд ли осмелится открыть. Она вела его скорее для моральной поддержки и видимости обдуманного коллективного решения. От Локи можно было ожидать чего угодно. Умудрился же он составить на редкость неудачный фелаг.
Наутиз мечтала попасть хоть в какой-нибудь из миров. Ингвар и Дагар давно обещали ей Мидгард, но дальше обещаний дело так и не ушло, тем более, что она успела возненавидеть его за месяцы работы над печатным станком. На друзей полагаться нельзя. Так что она сама всего добьется. И начнет с Хельхейма. О нем никто ничего не знал! Это был единственный мир, в котором логисты не жили, а куда лишь наведывались. Его властительница, Хель, была полукровкой — одной из первых асетунов. Этой расе предрекали великое будущее; не случайно ведь по смерти очередной Хель новая появилась именно среди немногочисленных экспериментальных полукровок. Случилось это, правда, около ста тысяч зим назад, когда наука не пережила еще своего расцвета и мало чем отличалась от магии. Проект полукровок заморозили из-за очень высокой младенческой смертности, а Етунхем и Асгард получили в лице Хель вернейшего союзника. Только посланцы этих двух миров могли беспрепятственно подходить к Хельхейму и просить любые полезные ископаемые. Правда, знаний о мире эта привилегия не добавляла. Логисты рассказывали, что к главным воротам можно попасть, только преодолев широкую и бурную реку Гьолль через мост, блестящий золотом. Этот мост напоминал асгардские произведения искусства во всем, кроме одной мелочи: его сутью было вовсе не золото, а обращенные лезвиями вверх ножи, что, правда, не мешало мосту оставаться на ощупь ровным и гладким. С другой его стороны возвышалась башня великанши Мордгуд — большой любительницы милых мелочей, особенно ключей и ножей. Она была немногословна, гостей обычно встречала либо в облике скелета, либо в облике черной тени, отдавала реактивы и повелевала возвращаться. Пожалуй, ничего большего Наутиз не знала о самом большом мире, только слышала, что етуны называют его «миром истинной любви», не то в шутку, не то всерьез. И теперь только от Локи зависело, познает ли она тайны мира мертвых.