Локи все-таки будет судить асгардский суд?
Шрифт:
Ивар частично делался с живого человека. Во время написания его частичный создатель указал на такую особенность своей психики: обычно он спокоен, но если вдруг раздражения накапливается слишком много, то следует взрыв, который очень сильно удивляет окружающих (ведь ничто не предвещало беды).
Лагур не вмешивается в разборки, но дает понять Локи, что он на его стороне и дает, как он сам считает, полезный совет. Как его поймет и извратит Локи — это отдельный вопрос, точнее, отдельная глава.
Основная цель Хагалара — рассорить фелаг. И не столько потому, что Локи не сможет общаться с учеными после наказания, сколько потому, что сами ученые вряд ли к нему подойдут. однако есть и другая сторона медали — он провоцирует ненависть к себе, которая, правда, накладывается на сам факт того, что он всех спас. В результате Раиду четко против него (как был, так и остался), а вот Беркана и Ивар колеблются. И никто, даже Локи,
«Ненадолго, правда» — фраза, повторяющаяся в обоих кусочках. Теоретически можно было бы посчитать, что она добавлена специально, чтобы показать схожесть Хагалара с Локи, однако это не так. Просто ни в том, ни в другом случае не удалось подобрать достойного синонима. Любые длинные замены звучали слишком надуманно и выбивались из контекста.
Разбор сорок третьей главы
Самое интересное, что есть в этой главе, практически полностью посвященной наказаниям, это законы Исландии, реально существовавшие в девятом-десятом веках. Я не уверена, что смогу даже в ближайших главах вставить их в более или менее полной форме, поэтому расскажу о них здесь. Сборники законов носили очень смешные названия. Самый старый, к примеру, — «Серый гусь». Найти его на русском мне не удалось, однако я нашла саги, большая часть повествования которых сводилась к преступлениям, судебным искам и наказаниям. Судя по сагам, судить можно было только совершеннолетних свободных мужчин (причем совершеннолетие таки наступало в шестнадцать лет). Над женщинами, детьми и рабами властвовали их мужья, родители и хозяева. Вся земля Исландии была поделена на «округа», их было от тридцати девяти до сорока двух, и в каждом жил «годи» — тот, кто представлял дела своих «клиентов» (это не неологизм, это термин) на суде. Суд проходил на тинге, собиравшемся несколько раз в год и решающем все тяжбы, возникшие за определенный период времени. Там множество тонкостей и формальностей, но главное: выигрывали суды часто не те, кто правы, а те, у кого больше родственников. Судили исключительно за убийства, потому что любое мелкое преступление либо забывалось за то время, что надо было ждать до тинга (от нескольких недель до нескольких месяцев), либо омрачалось убийством, часто с обеих сторон. Достаточно было пустяка, чтобы исландцы схватились за оружие и пошли хутором на хутор. Однако разборки касались только взрослых мужчин, всех остальных, то есть рабов, женщин и детей, не трогали (если дома поджигали, им давали возможность уйти, если мужчину изгоняли, то его семья оставалась жить на хуторе и прочее). Типов наказания всего два: либо штрафы, либо изгнание на различное число лет, порой с конфискацией имущества. Если потери были с обеих сторон, то трупы и раны ровняли, а если у кого-то оставалось больше, то за них доплачивали. Вкратце система выглядит так.
Что до содержания. Мы видим три локации, в них присутствуют почти все основные персонажи и всех их заботит боль, правда, с разных сторон. Для Локи интерес к законам поселения — начало новой эпохи жизни. Для Берканы — слом шаблонов. Ее диалог с Фену существовал в реальности, мы проигрывали его по контакту. Очень удобная система, могу ее всем посоветовать (если, разумеется, у автора есть люди, настолько любящие работу, что могут вжиться в персонажа). Сценка была в несколько раз больше, кончалась совершенно не тем, чем надо, однако все реплики персонажей я брала именно оттуда.
Разбор сорок четвертой главы
Работа над этой главой заняла огромное количество времени. Во-первых потому, что у меня самой долгое время не получалось ее написать, во-вторых, потому, что ее глобально правили аж шесть человек, и, разумеется, процесс несколько затянулся.
Это вставная глава, в изначальном сценарии ее не было, но в процессе обсуждения повести с одним из членов фелага, пришли к выводу, что эта сцена не помешает. Благодаря ей в повести появляются параллельные, зеркальные линии. Фактически эта глава — катарсис Берканы, и он перекликается с катарсисом Локи, описанном в Ванахейме. Линия Одина—Локи была изначально продумана до мельчайших подробностей. Тот, кто ее делал, вложил в нее все свои мысли, чувства и эмоции. Мы целенаправленно составляли такие диалоги, чтобы напряжение повышалось, постепенно подводя к катарсису — взрыву, описанному в Ванахейме.
С парой Хагалар-Беркана так подробно не работали. Когда мы вводили Беркану в повествование, то делали это через Хагалара (Вспомним шестую главу, когда мы впервые знакомимся и с магиологом, и с алхимией). Дальше никаких душераздирающих диалогов н было, просто прописывалось, что Беркана в общем слушается Хагалара, но также проникается любовью к Локи и естественникам.
Хагалару не нравится, что воспитанница не полностью ему подчиняется; Одину не нравится дерзкое поведение Локи — параллель налицо,
Биография и Берканы, и Хагалара продуманы достаточно подробно, поэтому несложно было вычленить из них пару конкретных эпизодом и мельком упомянуть о них. Продуманная биография персонажей сильно помогает при написании, воспоминания хорошо вписываются в канву повествования и очень жизненны: в реальности мы все время в том или ином контексте вспоминаем прошлое.
Жизнь Берканы окутана тайнами, и большинство из них в рамках повести раскрыты не будут. Локи они не очень-то интересуют, Хагалар и так все знает, а другим персонажам нет дела до Берканы.
Лагур уже вторую главу подряд маячит где-то на горизонте. Он как ружье, которое пока висит на стене, но в конце, как мы все знаем, обязательно выстрелит.
Диалог, который и занимает большую часть главы, существует в двух вариантах: один от Берканы, другой — от Хагалара. Я его обязательно покажу, но не сейчас. Интересен он тем, насколько по-разному два персонажа, находящиеся в одном месте и в одно время, ощущают себя, как интерпретируют каждую реплику: свою и чужую. Как и предыдущий диалог с Фену, этот тоже был проигран в реальности и вставлен в повесть почти без изменений (разве что с некоторыми купюрами).
Рисунок Берканы — типичная алхимическая лаборатория. Интерес в ней представляют только часы: упомянуты три вида: все встречались в средневековой Европе и мирно сосуществовали. Самые древние из них — солнечные.
Разбор сорок пятой главы
Материал для этой главы пришлось собирать почти год. В изначальном сценарии этой сцены не было: Локи должен был попытаться напасть на Хагалара, фелаг должен был успеть его остановить, а Хагалар только ехидно сказать, что, мол, нападение в лабораториуме караются по закону. Однако в прошлом году мы решили изменить концепцию. Из-за этого пришлось переделывать многое. Например, вставлять в один из диалогов Хагалара и Алгира фразу о том, что с того дня, как Локи попал в поселение, прекратились серьезные нарушения закона. Локи не должен был знать о розгах до нападения, но как он мог не знать, если наказание публичное? Кроме того, вспоминаем начало четвертой части — сон Хагалара. Один из членов фелага писал его просто так, из любви к повести, но я решила не только вставить его в текст, но еще и связать с последующим наказанием. Хагалар видит, как истязает Локи — фактически, это предсказание. По задумке прошлого года Хагалар должен был не сдержаться и повестись на провокацию Локи, но почему вдруг бывалый воин поведется на провокацию мальчишки? Чтобы это выглядело хоть немного логичным, пришлось вставлять намеки на страшное прошлое и на сущность, которая когда-то властвовала магом безраздельно. Как я уже писала несколько раз: Один и Хагалар зеркалят друг друга. Один любит моральные пытки, Хагалар — телесные, однако ему приходилось много лет себя сдерживать. Физические проявления ярости, такие как каменная маска на лице и покраснение глаз придуманы совсем недавно и не мною: нападение на Хагалара породило целую серию альтернативных развитий сюжета. В одной из альтернативок Беркана и Лагур не врываются в дом к Локи, и Хагалар успевает нанести ему легкие телесные повреждения. Именно там, в альтернативке, и появились признаки «бешенства», которые впоследствии вошли в уже в основную версию сценария.
Эта глава — локальная кульминация, сталкивающая лицом к лицу Одина и Хагалара. Оба они жаждут заполучить Локи, оба они насилуют его — один морально, другой физически. Как мы помним по главе в Ванахейме — моральным пыткам отца Локи противостоять не может. Он полностью раздавлен мощью бога, признает свое поражение и готов быть тем, чем угодно Одину. С Хагаларом все иначе. Маг выбирает физическое воздействие и проигрывает. Здесь уже Локи на высоте, и Хагалар, признавая царевича достойным, отказывается от той характеристики, которую дал Локи с первой же встречи — «ребенок». Один победил и заполучил себе Локи. Хагалар проиграл, однако, это вовсе не означает, что он потерял Локи. Жизнь — не математика, и в данном случае проигрыш не означает полный отказ от главного приза.