Локи все-таки будет судить асгардский суд?
Шрифт:
Наутиз фыркнула. Что дарить Хель, знал каждый: засушенный букет роз, обагренных кровью, чем большего количества существ, тем лучше. Маги и естественники тут же занялись тепличными цветами. Светлоокая не отставала от них: она собиралась первой вступить на серые земли мира смерти, а значит, надо проследить, чтобы ее случайно не забыли. Любимый Ингвар крутился вокруг нее. Скорее всего, его гораздо больше интересовал Хельхейм, чем она, но Наутиз пока хватало и такого подобия внимания.
На закате следующего дня мастера и отдельные ученые собрались у лабораториума. Многие переживали, что Локи может не взять всех, но царевичу, казалось, не было дела до количества сопровождающих. Он едва мазнул взглядом по горстке ученых, принял из рук мастера естественных наук великолепный букет сухих роз и активировал Тессеракт.
Буквально на секунду в глазах
— Эээ, и как вы тут реактивы нашариваете? — спросил Ингвар.
— Здесь не всегда так туманно, — отозвался Соулу. — Хель может менять ландшафт и времена года по своему желанию, так что ничему не удивляйтесь и возьмитесь за руки, чтобы не потеряться.
— И не потерять царевича с артефактом, — буркнул Урур.
— Привет тебе, Хель! — донесся откуда-то спереди приглушенный голос Локи.
— Сама Хель! — восторженным шепотом провозгласил Соулу. — Никогда ее не видел, даже вчера передавал ей послание не лично.
— И не увидишь, — буркнул Хагалар. — На колени!
Ученые и без его напоминаний знали, что им не пристало стоять перед правительницей мертвых. Все вглядывались в туман, старались уловить хотя бы силуэт богини, но не видели ни ее, ни Локи.
— Будь, Локи, здоров и духом весел. Ты появился в палатах моих. Не ждала я тебя с артефактом могучим.
— В другой раз не пришел бы к тебе, Волчья Сестра. Ласково ты призываешь к себе павших не в битве. Всем ты любовь свою отдаешь: и асам, и альвам…
— Они так долго еще будут? — пробурчала себе под нос Наутиз. Стоять коленями, едва прикрытыми легким платьем, на камнях было крайнее неприятно, а точнее, холодно. Она привыкла решать проблемы быстро, однако царственные особы, игнорируя остальных незваных гостей, несколько минут разливались соловьями, восхваляя подвиги друг друга и расхваливая былые победы. Воздавая дань вежливости Локи осведомился о благополучии Царства теней, а Хель поинтересовалась здоровьем правителей Асгарда, однако по их скучающему тону было понятно, что ни одного из них нисколько не занимают эти вопросы. Наутиз представить себе не могла, что такое огромное количество времени тратилось на бессмысленные ритуалы! У нее уже затекла спина, доставляя все мыслимые и немыслимые неудобства, а Локи еще не закончил перечислять подвиги своей божественной собеседницы. Наутиз подползла поближе к Ингвару и прижалась к теплому боку. Не будь они в непосредственной близости от богини смерти, логист давно бы обнял ее, избавив от холода. Да что там, она бы и сама его обняла, щедро делясь своим теплом. Наконец, спустя целую вечность, Локи заговорил о деле и в самых изысканных выражениях, которые ученые от него ни разу не слышали, осведомился о нефти и мертвых ученых. Его речь поражала, заставляла поселенцев посмотреть на него другими глазами, вновь осознать, КТО же на самом деле стоит перед ними. Никому из присутствующих не доводилось еще видеть Локи настоящим царевичем, несмотря на почти что год совместного проживания. Его манеры мало отличались от манер поселенцев, большинство которых могло похвастаться всего лишь крестьянским происхождением. Но сейчас… Никто не видел, как держится Локи, но все слышали. Поражали даже не сами слова — любой мог их выучить — невероятной казалась мелодика речи: уверенный тон, паузы, интонация — все выдавало в Локи особу царской крови, которая привыкла, что ей подчиняются беспрекословно. И на Хель подействовало. Она, не торгуясь, согласилась на все условия, но пригласила осмотреть свои владения через две недели, объяснив задержку тем, что раньше не найдет нужных ученых. Локи рассыпался в сотне благодарностей и активировал Тессеракт. Туман исчез. Асы стояли на коленях в лабораториуме Ивара. Наутиз не сдержала болезненный стон разочарования: и зачем они все пошли с Локи? Для того, чтобы постоять в холодном тумане и ничего не увидеть? О Хель ходили легенды, никто из низших асов никогда ее не видел, и ей ничего не стоило показать свой лик. Но нет же, она не удостоила ученых такой чести! Вот царевна Етунхейма — совсем другое дело.
— Вы все слышали, — сказал Локи своим обычным голосом. — Через девять ночей мы устраиваем собрание, на десятую — идем в Хельхейм. Точнее, вы идете, естественники и логисты: мое сопровождение вам больше не
Наутиз разочарованно кивнула, не ощущая никакой радости. Да, она победила. Да, она спустится в мир смерти и побеседует с Гуттенбергом, но Хель-то она не увидит!
Отсутствие мастеров ученые не заметили. Всем было не до того, ведь приближался столь редкий и желанный дождь в сочетании с темнотой. Почти все ужинали, многие готовились ко сну. Стайка магиологов заняла длинный дом и мешала спать всем присутствующим своим глупым щебетанием.
— Ожерелье Берканы такое красивое!
— Там настоящие брильянты! И ведь никому носить не дает, вредина!
— Она нарушает закон, у нас же все общее.
— Но не доносить же на нее из-за такой мелочи?
— Aber Diamanten{?}[Но брильянты]…
Ансур зевнула, из чувства противоречия не прикрывая рот ладонью, и помотала головой; ей очень хотелось спать, но именно в эту ночь она не могла себе позволить такую роскошь. Слишком многое было задумано. Громкий шепот магиологов, обсуждавших подарок царевича, пришелся весьма кстати. Он не позволял провалиться в объятия грез и упустить свой единственный шанс вырваться из тюрьмы.
— Но мы же можем быть гадкими, правда?
Веселый смех девушек снова выдернул Ансур из полузабытья. Магиологи — пустышки! Абсолютно бесполезны, только вносят смуту и суету в дела поселения. А еще считаются представителями одной из трех важнейших ветвей науки. Их послушать, так медицина очень легка и проста! И кто придумал, что она лишь ответвление естественной науки? Найти бы и поговорить с этим умником. По душам. Ведь из-за непроходимой глупости всего одного ученого, имя которого давно стерлось в веках, целителей считают обслуживающим персоналом, достойным уважения чуть более, чем рабочие и крестьяне.
Ансур поднялась с лавки и направилась к выходу: время пришло!
— О, если бы у меня было такое колье, — раздался очередной обиженный возглас. Магиологи годятся только на опыты! И то на расходный материал. Вот бы их можно было вскрывать. Насколько проще было бы решать насущные проблемы! И с анатомическими пособиями быстро бы решился вопрос. И пользы для поселения в разы боллше, чем от всей их бесполезной работы.
Ансур нахмурилась, стараясь сдержать гнев. Всю свою жизнь она честно трудилась на благо родного мира, пыталась решить самую важную проблему — деторождения. Почему-то основной задачей считали необходимость любым способом добиться того, чтобы женщина рожала с наименьшими временными промежутками. А сделать это было почти невозможно. Много столетий исследований не дали никакого результата; никто так и не выяснил, почему второй ребенок не мог родиться не раньше, чем через четыреста-шестьсот зим после первого, а третьи дети были так редки, что не поддавались статистике. Но ведь была и другая сторона медали. Близнецы! Если бы каждая женщина рожала одномоментно хотя бы троих детей, вымирание прекратилось бы. Но нет, научному миру подавай открытия совершено в других областях.
Ансур долго заставляла себя терпеть вопиющую несправедливость. В конце концов, у нее были друзья, которые поддерживали ее и помогали. Но когда и они отвернулись, терпение лопнуло с треском! Взять ту же Наутиз; она прекрасно знала, как Ансур жаждет попасть в мир льда, знала, как та восхищается наукой Етунхейма, знала, что она планировала исследовать воздействие сверх сильных холодов на асов. Но едва представилась возможность, Наутиз кинулась туда одна, даже не удосужившись предупредить подругу. Мол, ей там помогут с глазами. Ансур раздражено сжала кулаки. Когда Светлоокая пожаловалась на ухудшение зрения, она сразу же провела все возможные исследования и так и не обнаруживала никакой патологии. У Наутиз было идеальное зрение, как бы она ни стремилась к обратному. И ничем, кроме желания привлечь к себе, бедной, внимание, пусть даже выдуманным недугом, Ансур не могла оправдать слова подруги.
Но теперь все будет иначе. Ни Наутиз, ни другие поселенцы не станут больше чинить препятствий. Она уйдет в другой мир и прихватит с собой портал. Никто не сможет последовать за ней и водворить обратно, а родной мир избавится от самого страшного артефакта последнего тысячелетия. Стоит совместить приятное с полезным… Ансур хорошо помнила жуткие рассказы стариков о том, как Тессеракт однажды самопроизвольно открыл проход между мирами и стал причиной кровопролитной войны. Она не допустит повторения трагедии. Порталу пришло время сменить затхлое поселение бесконечной магии с его унылым колупанием в тонкостях магических формулировок на иное место жительства.