Локи все-таки будет судить асгардский суд?
Шрифт:
— Он все равно не понял, кто ты. Как и не понял ни он, ни ты, к чему моя строгость. Локи давно пора отвечать за необдуманные поступки. Из-за него все могло взорваться. Как мастер я обязан сообщить о случившемся тингу и устроить публичное наказание, но из любви к Локи не стану этого делать. Однако и отпустить его не могу — он решит, что ему все дозволено. Ты должна понять, что я действую из благих побуждений, девочка моя. К тому же боли Локи не почувствует, он же воин. (ну вот, а я так хотел обойтись без рыданий на моем плече… Что ж, хотя бы речью вдохновилось — хоть какой-то плюс.)
— Ты думаешь, что слова про нечувствительность к боли — не пустое бахвальство? Мне говорили, что двести ударов розгами — это нестрашно, но я не глухая, я прекрасно слышу душераздирающие крики бичуемых, даже сидя у себя в лабораториуме. (Вопли во многом лишь часть представления, жаль, что ты этого за столетия в поселении так и не поняла) А в детстве я видела, какие порезы оставляют розги на теле. После двухсотого удара спина должна превратиться в окровавленный кусок мяса. (бедное существо, напридумывала
— Локи сам сказал, что ему не страшны ни кнут, ни розги. Да и не буду я бить со всей силы — не забывай, что наказание заключается не в боли. (смотришь так доверчиво… Все-таки чувствовать себя не монстром, а спасителем — гораздо приятнее. Это был правильный выбор) А целительные камни мигом поставят его на ноги. На здоровье наказание никак не отразится (зато будем надеяться, что отразиться на мозгах — но не факт… Хоть и хотелось бы.)
— Но он возненавидит тебя как своего отца! (а по-моему — уже возненавидел. Может, конечно, не стоило задевать его все время… Но какие же отношения без этого? Скука одна, да и только. Помню, как в детстве любил бесить маленького черноволосого малыша и медленно убегать от него, а потом падать почти замертво, сраженный веточкой или камушком. Тогда Локи не обижался. Точнее, сразу же прощал — прекрасно понимал, что я любя и на самом деле ничего плохого в виду не имею. Хорошие были времена)
— Может быть. (так, главное — сильно не задуматься и не забыть ответить. А то Беркана может неправильно понять, вот визгов-то будет) Но все равно поймет. Рано или поздно. И скажет спасибо за мою лояльность. (ну да, скажет он, конечно… От этого ребенка простой вежливости-то не добьешься, а благодарности и в помине. Да скорее Фригга снова станет питать ко мне светлые чувства, чем сам Локи Одинсон скажет мне «спасибо»… Хотя если посадить его на трон, то, может, и скажет. Надо будет всерьез над этим подумать — оно, конечно, хлопотно, но стоит того.)
— И все равно я не понимаю! Я в детстве, может, и маленькая была, но любопытная. (ну что ты на меня так смотришь, довольная? Ты и сейчас, между прочим, уши греть обожаешь, так что мало что изменилось…) И когда вы с матерью выставляли меня за дверь, далеко не всегда уходила. (О да, я прекрасно помню, как ты пыхтела за дверью и шуршала платьем, думая, что ты неуловима… Невольно улыбаюсь.) Ты доказал маме, что с ребенком всегда можно договориться, запереть, поставить в угол. (Ну да, конечно, попробуй поставить Локи в угол — рискни здоровьем…) Я только тебе обязана тем, что дожила до своих лет, ни разу не столкнувшись с болью. (то есть ожог — это не боль, да? Я себя не виню, конечно, это не я, в конце концов, решил, что я великий ученый-естественник, но странная ты… розог, безобидных, на самом-то деле, боишься, а ожог кислотой в расчет не берешь). А теперь изменяешь своим принципам! (если бы я только мог действовать по-другому. Наверняка зная, что это сработает… Но ребенок не оставляет мне выбора, девочка. Жаль, что ты не видишь этого). По отношению к Локи, к тому, кого любишь, кого защищал от гнева Одина! (гнев хомячков страшен… опять ревнуешь, что ли? Эхх, Беркана-Беркана…) Я восхищалась тобой, восхищалась тем, как ты встал на защиту Локи против самого Одина. (прерывать я тебя, конечно, не буду, но когда это, кхм, было-то?..) Один казался мне таким страшным, а Локи таким маленьким и беззащитным. (особенно сейчас он Очень беззащитный. Кидается асами направо и налево, в прямом смысле…) Ты прикрыл его тогда своим телом. (мне уже страшно, что ты напридумывала на этот раз. Когда же ты могла застать меня с царской семьей? Когда же… Ах, да, это было так давно, что неудивительно, что я почти не помню. Только вот на самом деле мы с Одином поговорили секунд двадцать, я объяснил ему, что наказывать Локи за порванную в очередной раз рубаху не стоит, он пожал плечами и ушел. И где ты разглядела столько пафоса и трагизма? Все-таки женское воображение — страшная сила) Ты стал для меня настоящим героем, ведь ты посмел сразиться с самим Одином Всеотцом! (батюшки, Беркана, я, конечно, понимаю, что я для тебя герой с обложки книжки со сказками, но чтоб настолько…) Но Локи вырос, твои принципы изменились! (опять я виноват, что ли? Какая прелесть, я могу делать что угодно, и в результате все равно остаться вселенским злом.) Настолько, что ты своей рукой собираешься бить того, кого обещал защищать. Я не понимаю тебя, а ведь ты моя единственная защита, ! (конечно, единственная. Ни у кого просто не хватит терпения на такую… замечательную тебя) я не знаю, что и думать. (думает она, ну конечно, я прямо вижу, как шестеренки с титаническими усилиями пытаются двигаться. И вот объясняй тебе теперь, что я все же хороший и разумный, в отличии о некоторый зеленоглазых заносчивых особ)
— Беркана, ты хоть раз подвергала чужие жизни или весь Асгард опасности? (придаю тону нарочитую серьезность и смотрю прямо в глаза, не давая отвернуться — ты должна услышать и понять, Беркана, что я тебе говорю, потому что это действительно важно.) Твои шалости, по-другому я их не назову, ни в какое сравнение не идут с тем, что натворил Локи. В детстве его проступки ничего не значили для других, никому
— Но ведь можно поступить проще! Зачем ты воюешь с Локи уже полгода?! (я задаюсь тем же вопросом, только по отношению к ребенку: вот зачем он уже полгода пытается испортить мне жизнь? Хуже то все равно только себе делает, но не понимает этого и продолжает изощренно приносить Себе страдания. Глупец…) Он презирает тебя, как и всех нас, потому что не знает, кто ты! Почему ты не можешь рассказать ему правду? Если тебе тяжело, я могу это сделать сама! (так-так-так, а вот этого, спасибо, не надо. Мне и так неплохо живется, портить это относительно устойчивое состояние я не собираюсь.) Все эти тайны только усложняют жизнь. Без них все изменится. (вот уж в чем я точно не сомневаюсь. Мне ваших истеричных воплей и так за глаза хватает, знала бы ты, как они усилятся, узнай Локи истинное положение вещей…)
— Беркана, как будто ты не знаешь Локи: он все поймет по-своему и решит, что мы с Одином заодно. К тому же фактически я его бросил. Как и тебя, и Тора. Останься я — и ваша жизнь сложилась бы счастливее. Думаешь, он обрадуется правде? Скорее от ярости разрушит поселение или весь Асгард. Ты этого хочешь? (говорю миролюбиво и, как мне самому кажется, весьма убедительно. Надеюсь, до тебя дойдет, девочка, ибо я не в состоянии долго ходить по кругу и четыре раза объяснять тебе одно и то же)
— Нет! (ты настолько шокирована, что даже успокаиваешься и поднимаешь заплаканное лицо, глядя на меня широко распахнутым глазом. Ну слава Иггдрассилю!) Я просто хочу тебя понять. (я тоже хотел бы тебя понять. Но, как видишь, уже даже не пытаюсь: зачем браться за непостижимое? Гораздо безопаснее для психики просто смириться. Поверь.) Я всегда верила тебе! Я знала, что и я, и Тор, и Локи дороги тебе! Я думала, что знаю тебя полностью! (ну ты скажешь тоже… Полностью себя знаю только я сам. И тебе бы такое знание принесло лишь страдания. Лучше жить в счастливом неведении, чем с тяжелой, давящей своим грузом на плечи правдой, девочка моя.) Скажи, если бы я была на его месте, ты поступил бы также? (да что ж за талант то у вас у всех такой семейный: вводить в конфуз одним лишь предложением?! Издеваешься ты что ли, мелкая?.. Тяжело вздыхаю и, мысленно досчитав до пяти, отвечаю, стараясь на пустить нотки злости в голос)
— Я знаю, что ты бы так никогда не сделала. Локи много неразумнее тебя. (чуточку лести еще никому не навредило, так ведь?.. А Беркане так и вообще пойдет только на пользу: это любвеобильное создание просто грезит тем, что ее будут круглосуточно хвалить, холить и лелеять.)
— Но и я не безгрешна! (Встаешь, слегка покачнувшись, переходишь на серьезный тон. Правда, получается, мягко говоря, не ахти как, и кажется, будто ты пьяна, но да ладно, не время придираться.) Ты… ты ведь готов защищать нас от любой опасности, кроме самого себя? (Как бы мне хотелось, чтобы и ты, и Л, наконец, поняли своими дурными пустыми головами, что если не доводить меня до белого каления, то я сделаю для вас все, и защищу, и обучу, и совет дам, да что угодно! Но нет, вам просто непременно, обязательно надо довести меня до точки кипения, а потом долго ныть, что я зло и поступил с вами несправедливо, хорошенько наказав. Мелкие вредители! Как только мог Один породить таких?)
— Да, Беркана. И от себя самого тоже. (защитите уже меня кто-нибудь от этих безмозглый созданий… А то все на меня свалили, и я, в итоге, еще и виноват остался: и никто не подумал, что это Одиново воспитание так отразилось на моем мальчике, что он стал таким редкостным… пакостником вселенского масштаба.) Лишь бы вы, дети, ни в чем не нуждались и жили спокойно. (как же я надеюсь, что это «спокойно» скоро настанет для всех нас… а то даже моих нервов и выдержки на эту мелкую идиотию не хватит — у всего есть предел, даже у моего огромного терпения. И дети Одина на пару подошли к запретной черте: я бы оценил их талант, если бы не страдал от всего этого. Тем не менее, приходится вернуться в настоящее, подойти к Беркане и крепко ее обнять, борясь с порывом придушить. Один чибис, два чибиса, три чибиса, я спокоен… четыре чибиса, я люблю не своих детей… пять чибисов, я не буду душить их за непроходимую тупость… шесть чибисов…)