Локи все-таки будет судить асгардский суд?

Ершел

Идти по мертвым телам было неудобно и непривычно, особенно безлунной ночью. Не любил бы Ингвар триллеры, наверняка бы испугался. А Хель, почувствовав страх, вполне могла отказаться даже говорить с ним, не то, что сопровождать.

Настронд оказался огромным чертогом, чуть не с полпоселения размером. Открытые ворота украшал клубок шипящих змей.

— Загляни, но внутрь не входи, — приказала Хель, останавливаясь на полдороге.

Ингвар подошел ближе и услышал неясные стоны и шипение. Опять змеи. Нет, не змеи — они так не шипят. Шипение больше походило на разлитую кислоту… Или на только что открытую баночку из-под кока-колы. Логист осторожно заглянул в проем, стараясь не касаться дверей руками. Чертог

встретил его полутьмой. «Мда, хороших фоток не выйдет», — грустно подумал он и только потом понял, что видит перед собой ужасающее зрелище, напоминающее христианский Ад: на потолках висело множество змей. Яд с их клыков капал на столпившихся внизу представителей всех миров. Они корчились от боли лежа, сидя и стоя в разъедающей их тела кислоте. Смотреть на них долго Ингвар был не в силах. Он отвернулся. Какой дурак говорил ему, что в Хельхейме нет пыток? Что здесь нет страдания, есть только скука?

— Они там по своей воле и не навсегда, — услышал он голос бесшумно подошедшей Хель. Теперь она предстала пред ним в виде бледной беловолосой девы. — Я никого насильно туда не гоню. Те, кто ощущают свою вину перед миром, выбирают этот путь сами. Взгляни: ворота открыты — они могут выйти.

Ингвар с трудом поднял голову и убедился в правоте богини.

— Но пока их душа темна, они не выйдут, — закончила Хель. — Нарисуй мне несколько картин этого места своим человеческим аппаратом.

Ингвар сглотнул: смотреть на чужие мучения у него не было никакого желания, но и отказать он не мог. Пришлось повозится с объективами и вспышкой, чтобы получилось хоть что-то стоящее.

— А люди бывали в Настронде до смерти? — спросил он после того, как преодолел отвращение и сделал десяток кадров.

— Если только во снах, — ответила Хель.

— Во снах, — повторил Ингвар. — Но явно бывали. По мифам смертных, боги таким образом покарали Локи — на него тоже капал яд змеи. И тоже не вечно.

Хель не удостоила его ответом. Она стояла и ждала, когда он закончит съемку.

— Иди к асам по своим следам. Никуда не сворачивай, — велела богиня. — Опасайся теневых мест: они проникнут в тебя и воплотят твои самые сокровенные страхи.

— Спасибо, что предупредила, — поблагодарил Ингвар. Хель медленно растворилась в воздухе, словно ее и не было. И только тут логист вспомнил, что так и не отдал ей подношение — засушенную розу, которую, на всякий случай, имели при себе все члены экспедиции. Вот ведь Хель! Пришла, показала ужасы, заказала фотографии и ушла. И как теперь выбираться из змеиного чертога? Ингвар огляделся и заметил, что его следы четко виднеются чуть не на милю назад: трава, привыкшая к бесплотным духам, не спешила подниматься после тяжелой ноги асгардца. Ингвар побежал обратно, надеясь, что тропинка из следов доведет его до естественников — столкнуться со своими кошмарами во плоти не хотелось, а где притаились теневые места, он не имел ни малейшего понятия.

Думал ли Ивар, что когда-нибудь сможет попасть в Фенсалир — личный чертог самой царицы Фригг, «прекраснейшей из бессмертных», как ее некоторые называли? Нет, подобного он даже представить себе не мог и до сих пор сомневался, не сон ли это. Все вокруг казалось сказочным, волшебным, неправдоподобным. Золото ромашек и берез завораживало, крики цапель и пение птиц казались совершенными, а величественные строения — роскошными, но не перегруженными громоздкими деталями. Ароматы еды и сушеных трав умиротворяли, придавали гостеприимности атмосфере, которой мог проникнуться любой восторженный по натуре ас, но только не черствый Ивар. Правда, он не упустил возможности рассыпаться в комплиментах и восхвалить отменный вкус Одина, подарившего супруге по-настоящему величественный дар. Ну, а кто бы упустил? Кто угодно, но только не он.

В этом уютном маленьком мирке знатные девы варили

пиво и пряли одеяния для богов из тончайших льна и шерсти. За возможность полюбоваться ими многие асы отдали бы половину жизни, но Ивара поварихи и ткачихи не интересовали. Зато маг гордился тем, что именно он, не просто мужчина, а еще и отверженный, попал в заповедные места. Такую уникальную возможность Ивар не мог не использовать. Вокруг росло множество редчайших образцов растений. Если ему повезет, он незаметно выкрадет пару золотых листочков… В обмен у магов и естественников можно потребовать какие-нибудь невиданные сокровища или же, напротив, стоит проявить хваленое великодушие и подарить их кому-нибудь, лучше всего, красивой девушке-магиологичке, коих в поселении предостаточно. Он после решит, что выгоднее: широкий жест или мгновенная прибыль, а пока главное — незаметно сорвать хотя бы листочек, а лучше веточку.

Удобный момент вскоре представился: охрана исчезла из поля зрения, а Локи стоял около очередного болота и меланхолично разглядывал едва заметную рябь на водной глади. Ивар потянулся к золотистой веточке, но сразу же отдернул руку, мысленно выругавшись. Какая досада! Локи повернулся так невовремя! Ивар поспешил отвлечь спутника разговором и заодно отвести от себя подозрения:

— Сын Одина не будет столь милосерден, чтобы объяснить, почему в чертогах величайшей из богинь столько болот и лягушек? Это столь же странно, сколь то, что спутником золота является кварц, — Ивар обвел широким жестом раскинувшиеся перед ним топи, будто изначально поднимал руку только ради этого.

— Мать говорит, что они — злая шутка отца, — Локи умолк на мгновение, словно сомневаясь в собственных словах. — Но точно не знаю: Фенсалир старше меня на несколько столетий.

Ивар продолжил расспрашивать, облегченно переводя дух: Локи ничего не заметил! Даже внимания не обратил! Видимо, царевич и подумать не мог, что кто-нибудь осмелится на подобную дерзость. Но Ивар не был бы Иваром, если бы не попытался. Как раз нашлась веточка в самом низу, даже руку поднимать не надо. Совсем немного усилий — и золото уже блестит в руках. А Локи все рассказывает о болотах и лягушках, из-за которых Фригг, холодная и неприступная, настоящая царица, смутно напомнившая Ивару собственную вечно недовольную чем-нибудь мать, лично пропустила их в свой чертог и указала направление поисков.

Кваканье раздавалось все ближе. Ивар ступал осторожно, боясь провалиться. По словам Локи, болота в Фенсалире были топкими и незаметными: промочить ноги в них ничего не стоило, а лето, пускай и радовало солнечным днем, но не давало расслабиться на холодном промозглом ветре. Ивар сделал очередной шаг и… чуть не упал: среди разнотравья неожиданно появилась уродливая змеиная пасть и злобно зашипела, демонстрируя раздвоенный язык! От ужаса маг чуть не позабыл, как дышать. Из головы мгновенно вылетели все знания по естественной науке в общем и классификации змей в частности. Что здесь забыла подобная тварь? Ивар точно помнил, что в Асгарде змеи не водятся, а, значит, это чудовище из Ванахейма или Юсальвхейма и может быть ядовитым. Маг медленно попятился назад, подальше от змеи, которая готовилась к решающему броску. Ее злобное шипение напоминало свист.

— Не бойся, — спокойно произнес Локи, на которого змея не произвела никакого видимого впечатления. — Она не тронет.

Тварь и в самом деле не тронула. Она выдала очередной поток шипящего свиста и поползла прочь. Точнее, пошла. Ивар во все глаза смотрел на несколько десятков маленьких ног, двигающихся синхронно. Такого он никогда прежде не видел. Змея величаво топала всеми пятьюдесятью ногами в кусты, наполовину утонувшие в болоте. Дошла до них, окунулась в воду и поплыла, но совсем не так, как обычные змеи: не извиваясь зигзагом, а перебирая ногами и шумно расплескивая воду.