Ловушка для ворона
Шрифт:
Морган кричал:
— Это моя вина! Я убил вас! Вы умрёте, если переступите через порог.
Но они переступали. Каждый раз.
Красный жук, попадающий под грузовой автомобиль. Бездыханные тела в крови. Водитель, который не ответил за свой поступок. Похороны, непрекращающиеся слёзы сестры.
Их больше нет.
— Морган, за что? Мамочка была самым добрым человеком из всех, кого я знаю. У неё даже после смерти на лице сияла блаженная улыбка. И папа… Почему они?
Но Морган не знал, что ответить Луизе. В его голове кружились те же вопросы и он, хоть и хотел соврать, что всё будет хорошо, не мог. Мама учила не врать…
Невозможно пережить смерть двух близких людей. Но к ним добавилась и Луиза. Сестра, которую он должен был защищать. Он погубил и её, уничтожая всё, к чему прикасался. Тогда он ещё не знал, что демон, но мир намекал ему, яростно выпуская обойму в спину.
Три бездыханных тела. Три любимых человека. Три души, которые зря подпустили его слишком близко.
Перед глазами Моргана возникла птица с телом ворона и человеческим лицом. Лицо зло усмехнулось ему и направилось к телам. Морган попытался наколдовать защитное заклинание, но не мог выдавить из себя ни слова, ни мысли. Попытался взять камень с земли, но не смог двинуться с места. Упал на колени, принимая очередную неизбежность.
Прежде чем сделать первый укус, ворон повернулся к Моргану. Его белые хищные глаза блестели, губы изогнулись в гримасе. Морган смотрел на себя.
Громкий крик располосовал воздух, но ворон не отреагировал. Морган оглянулся, ожидая увидеть виновника шума, но в комнате никого не было, кроме птицы, его и трёх любимых людей. Это кричал он сам, и до сих пор не мог остановиться.
— Морган, ты серьёзно завариваешь чай по инструкции? — Марла фыркнула и выхватила у него из рук лист с подробным описанием чайной церемонии.
Морган, обессиленный и охрипший, ухватился за это воспоминание. Вокруг посветлело — это светлячки не давали отголоскам прошлого испариться во тьме.
— Это специальный сбор из Тибета для улучшения сна.
— И что же будет, лже-доктор, если я заварю его неправильно? — Марла говорила нарочито угрожающе, и Морган знал, что она шутит, но не мог так быстро переключиться на режим весельчака. Да и такого, честно говоря, его настройки не предусматривали.
— Будешь пить неправильный чай и неправильно спать.
— Пфф, всегда сплю как младенец. Или как мертвец, — и, помолчав, добавила: — Слушай, а есть что-нибудь от занудства? Я не для себя, для одного знакомого интересуюсь.
Экран погас, но светлячки остались. Следующий кадр — мужчина, которого Морган ещё два дня назад ненавидел. Он распахнул дверь номера без стука и, не заходя в комнату, крикнул на весь коридор, не особо маскируясь.
— Эй, кто-нибудь хочет виски? Это что такое? — Дэн даже поставил уже раскрытую
Луиза хихикнула, но, поймав взгляд Моргана, моментально притихла. С ним она до сих пор старалась быть незаметной, по крайней мере, пока брат не оттает.
— Вы что, свои шутки заучиваете? Тебя вообще никто сюда не звал, Дэн.
— Я пришёл и не к тебе, птенчик.
Внутри Моргана разъедала злость, но он и моргнул. Даже рука, размешивающая сбор, не дрогнула
— Тебе тут не рады,птенчик.
— Поддерживаю, — пропела Марла. — Хотя и кое-кому другому тут не ра…
Морган поперхнулся. Он надеялся, что её обида хоть немного остынет, но, кажется, она только усиливалась. И ворон не знал, хотел ли он с этим что-то делать.
После четырёхлетнего обмана от последнего родного человека на земле, он не был уверен, сможет ли доверять кому-то ещё. Так что самым честным было оттолкнуть Марлу, пока не поздно. Слишком уж быстро между ними установилась связь. Даже больше, чем связь — принятие.
— Зато мне рада Луиза, — продолжал Дэн. — Ну скажи, пташка, это так?
Она благоразумно решила не вмешиваться.
— Луиза слишком добра. Она будет рада, даже если сюда завалится стая бродячих псов.
— Нууу, — протянул Дэн и невозмутимо поднял бутылку, как будто собирался выпить за здоровье Моргана. — Это не худшее оскорбление, что мне довелось слышать.
— Кто-нибудь объяснит мне, зачем мы снимали три разных номера, если в итоге вы оба завалились пить сюда?
– Как большая дружная семья, – хихикнула Луиза, но быстро прикусила язык, вспомнив свою тактику не высовываться.
— От своей я сбежала, так что и вам, мальчики, предлагаю выметаться, — пропела Марла и, осознав, что сказала что-то не то, вздрогнула и сделала глоток из бутылки Дэна.
Воспоминание погасло.
Ворон, которого Морган ненавидел почти также, как себя, сделал ещё один укус. Но что-то изменилось. К телам добавилось ещё одно — Марлы. Но она только что была жива, как и Луиза. Он видел их, невредимых, они улыбались.
И Морган никогда сознательно бы не причинил им боль.
Картинка стала искусственной, как будто неумелый ребёнок прошёлся кисточкой по обоям. Стало настолько очевидно, что всё было иллюзией, что Морган удивился своим страданиям пятиминутной давности.
Всё было иллюзией. Как и его ненависть к себе, самобичевание — всё иллюзия, в которой он жил и продолжает жить. Но теперь он знает, что это его выбор.
Он осознал и ещё кое-что. То, что Марла уже давно в списке тех, чьей смерти Морган страшится.