Ловушка. Форс-мажор
Шрифт:
«Лямкина школа, – подумал Козырев. – Похоже, на пару с Михалевой они совсем тетке голову задурили. Не удивлюсь, если теперь, выходя из дома, она еще и проверочные действия совершает. А также ежеутренне осматривает рабочее место на предмет „жучков“ и закладок».
– И как результаты?
– Так вот она мне заявила, что сегодня поедет домой не на метро, а на персональной машине, которую за ней якобы должны прислать. Причем произнесла это с таким гонором, что поначалу я решила, что у старушки окончательно сорвало крышу. И представьте мое удивление, когда через пару минут на набережной
– Почему втроем?
– Был еще один молодой человек. Но он сидел за рулем и из машины не выходил.
– Илона, не вспомните случаем, как выглядели эти двое? Хотя бы во что одеты?
– Того, который в салоне, я толком не разглядела. А вот первый… Лет тридцати, коротенькая, модная такая стрижка. Черные вельветовые джинсы, белая рубашечка с коротким рукавом. Хлопковая, дорогая. Вот, пожалуй… Ах да, очень загорелый. Такой, знаете, бронзовый загар. Одним словом – красавец-мужчина.
– Погодите! Вы сказали – загар?!
– Ну да. А что здесь такого?
– Илона, миленькая, вспомните, какая у них была машина? То что черная, я понял. А модель?
– Павел, ради бога, извините, но в этих вещах я полное бревно. Нашу от импортной, чисто интуитивно, по внешнему виду, еще могу отличить. Но не более.
– И номер, конечно… – уныло констатировал Козырев.
– Ох, как же это я!.. Записать нечем было, так я постаралась запомнить. Но пока вас набирала… Паша, еще раз простите старую склерозницу: буковки помню, а вот цифры – напрочь из головы выветрились. А это важно, да?
– Если честно, я пока еще и сам не знаю. Кстати, а какие буковки?
– Первая «Н», потом цифры, потом «ЛО». Я еще подумала: смешно как получается – НЛО. А вот регион наш, 78-й. Это даже я знаю.
– Илона, спасибо вам огромное. Вы нам все эти дни так здорово помогаете. Так что, когда все закончится, с нас… Я даже пока не знаю что.
– Перестаньте, Павел. Наоборот, это я вам благодарна. В последнее время в моей жизни ну совершенно, ну ничегошеньки интересного не происходило. Все как-то обыденно, все предсказуемо-скучно. И вообще темно, как…
– В заднице у негра? – усмехнулся Козырев.
– Фи, Павел. У нас в Эрмитаже в таких случаях принято говорить: темно, как в квадрате Малевича…
Полина и Лямка утащились за объектом Анненский в полнейшую глухомать. По крайней мере, и у того, и у другого телефоны находились вне зоны действия сети, притом что на территории области подобных «белых пятен» не так уж и много. Самое обидное, что в усердии своем, судя по всему, тянули они пустышку, а вот действительно нужные люди сейчас ехали в сторону Дальневосточного проспекта с божьим одуванчиком Валентиной Степановной на борту. Но кто мог предположить, что все оно обернется именно так?!
Немного не дойдя до железных ворот «конторы», Козырев остановился и закурил, лихорадочно размышляя, как ему в данной
– О чем задумался, детина? – дружелюбно поинтересовался нагнавший его Пасечник, – Обдумываешь пламенную речь в защиту нашего терминатора?
– Григорьич! – решился Паша. – Помнишь, что за тобой должок имеется перед Катей?
– Само собой, я от своих слов никогда не отказываюсь. Даже если они занесены в откровенно липовую сводку. А что такое?
– У нас через полчаса романтическое свидание, а тут такая хрень нарисовалась… Короче, сможешь отмазать меня перед Эдиком и Нечаевым? А я Катьке честно передам, что Николай Григорьич за базар ответил.
– Ну ты даешь! А раньше о чем думал?
– Да вот только сейчас сам узнал, честное слово!
– Блин, подставляешь меня по полной. Сам знаешь, сколь трепетно Нечаев относится к подобным мероприятиям. А тут еще импровизировать придется с колес…
– Понял, вопросов больше нет. – Козырев натянул на лицо равнодушно-презрительное выражение. Дескать, все с вами ясно, товарищ Ванюкин.
– Ладно, хрен с тобой, вали. Прикрою телесами. Исключительно из уважения к героической девушке… Погодь, а деньги-то у тебя есть?
– В смысле?
– Я говорю, деньги на цветы барышне есть?
– Найдутся, – подтвердил Козырев, немного смущаясь тем, что бригадир столь искренне купился на его нехитрую уловку. – Спасибо тебе, Григорьич!
– Иди уже, герой-любовник, – не то отмахнулся, не то благословил Пасечник.
К адресу Глуховой на Дальневосточном, 46, что в Веселом Поселке, Козырев прибыл лишь в начале восьмого. На метро до конечной он, в принципе, добрался довольно быстро, но вот дальше сдуру решил пойти пешком. А там на поверку оказалось километра два, если не больше.
Искомое НЛО обнаружилось не сразу. Поначалу Паша даже психанул, решив, что подорвался в адрес слишком поздно: отвезли добрые самаритяне старушку домой и уехали, даже чаю не попив. А все потому, что черная спортивная «Тойота-купе», Н214Л078 была припаркована не у подъезда Глуховой, где свободного места вполне предостаточно, а зачем-то втиснулась в узенький «кармашек» за детской площадкой, метрах в пятидесяти от дома. Обнаружив это, Козырев немедля углядел здесь некий скрытый умысел: похоже, галантные визитеры не захотели лишний раз светить свою приметную во всех отношениях машину перед окнами соседей. Но в любом случае «тимуровцы» были еще здесь. Вычислив на третьем этаже окна Глуховой, он определил, что свет горит только на кухне (не поленился, специально сбегал на противоположную сторону посмотреть). Судя по всему, без чая у них все-таки не обошлось.
В очередной раз пискнул разряжающийся мобильник. Сейчас это было совсем некстати! Паша ругнулся, присел на залитую всеми видами алкогольных напитков, пропитанную мочой, но при этом удачно скрытую кустами от окошек Глуховой скамейку и, экономя драгоценную энергию, сбросил эсэмэску Востроиловой:
«Катюш, срочно пробей машинку Н214ЛО78, результат отпиши, у меня мобик почти сдох».
Ответ пришел минут через пять, из чего следовало, что Катерина до сих пор была на службе: