Ловушка. Форс-мажор
Шрифт:
Конечно, такого рода бумаженции и такого рода косяки при желании можно надыбать и обнаружить в любом более-менее боеспособном подразделении. Так что на сенсацию не тянет и веки всяко не подымет. Но! Давно не секрет, что от перемены мест некоторых специфических слагаемых итоговая сумма может измениться кардинально. В том смысле, что здесь вопрос исключительно в том, «как подать?». И не менее важный второй: «кому подать?». Так вот, в данный момент у Некрасова имелись ответы на оба вопроса. Слить бумажное дерьмецо с собственными вербальными комментариями и оценками деятельности «есауловских» он намеревался одному не самому
В самом начале лета на рабочем совещании, посвященном вопросам конспирологии, теории заговоров и неудовлетворительному контролю за ведением секретного делопроизводства, Чин устроил Есаулову публичный разнос за несвоевременные поставки в УСБ отчетной документации согласно установленным образцам и формам. Максим нехотя отмахивался и упорно грешил на техническое состояние низкоскоростного отдельческого модема и перегруз рабочих компьютерных сетей. «Медленно ползет», – якобы виновато разводил руками Есаулов.
– Это ваши проблемы, – назидательно заметил Чин. – И потрудитесь сделать так, чтобы ползло, а еще лучше – летало, на порядок быстрее. Сроку вам даю – неделю. В противном случае – летать будете персонально вы. Причем как ночная ведьма «У-2» над столицей Франции.
– Ну, это еще бабка надвое сказала, кто из нас летать будет, – буркнул себе под нос Максим.
– Что-что?
– Я говорю: рожденный ползать летать не может.
– Посмотрим. Через неделю, – возразил Чин и сделал пометку в своем ежедневнике.
И так уж случилось, что ровно через неделю, день в день, в питерский Главк нагрянули старшие товарищи из Министерства. Рабочий визит, как водится, начали с легкого фуршета, после чего собрались перейти к делам – каждый по своей линии. Вот только по линии УСБ толкового дела не получилось, ибо принимавший делегацию Чин сразу после завтрака принялся много и качественно летать. Из кабинета в сортир и обратно. И так с завидным постоянством, раз эдак «дцать».
А все потому, что Есаулов не пожалел для Чина дефицитнейшего спецсредства, которое, вступая в реакцию с любой жидкостью, уже через полчаса способно вызвать у человека затяжной, не поддающийся медикаментозной остановке приступ диареи. Этот порошок Максим в свое время по большому блату достал у чекистов и периодически пользовал его на допросах самых несговорчивых клиентов. В качестве последнего, так сказать, аргумента. Особо упертые безо всяких подозрений попивали вежливо предложенный чаек, а потом за одну только возможность посетить сортир готовы были сливаться по полной и подписывать все, что им предложат. Очень действенный, а главное – совершенно безобидный метод. Ни малейшего ущерба здоровью – за день прочистился и снова как огурец. Словом, натурпродукт, а не какой-нибудь там «полоний-210»! Кстати сказать, чекисты, снабдившие Есаулова сим полезным «мутабором», делясь опытом, рассказывали, как с помощью этого порошка рушились целые карьеры. И какие! К примеру, подсыпав снадобье в бокал с шампанским во время официального приема, можно было вызвать у важной персоны внезапный ураганный понос. Надо ли говорить, что на карьере дипломата после такого скандального происшествия можно было смело ставить крест?
О том, кто именно устроил ему такую вот подлянку, Чин впоследствии узнал – добрые люди всегда найдутся, донесут. Ему тогда хватило ума не делать в отношении
Так что в тот момент, когда Паша Козырев, сидючи на заблеванной скамеечке на Дальневосточном, вел наблюдение за выходом объектов и про себя цитировал мантру из Чуковского («они сидят и бредят – ну что же он не едет?»), подчиненные Есаулова уже подтягивались на чрезвычайную сходку в его кабинет. То, что рано или поздно проверяющие все равно должны были нагрянуть, – это раз. А испугать подобную компанию неполным служебным соответствием было делом неосуществимым – это два. Посему, узнав о «ревизии», в кабинет вваливались расхлябанно.
– Подтянулись!.. Поживее! – нервно захлопал в ладоши заместитель Макса, Олег Торопов. – Миша, с каких щей без рубашки? Баню с вахтой перепутал?
– А я вот вычислю, какая сволочь «поганки» в туалете устанавливает! – погрозил Миша Иванов всем, уже сидящим в кабинете. – Николаеч, чес-слово, дурпсих какой-то! Открываю дверь в гальюн, а на меня полтора литра прошлогодней «Балтики» высыпается! Я же документ залил! Отдельное поручение ну очень независимого следствия!
– А ты пошто с протоколом туда направился? – поинтересовался под общий смех Сережа Махно.
– Не такое уж и прошлогоднее, – заслоняя ладонью улыбающийся рот, шепнул ему Егор. – С восьмого марта настаивалось, под стол закатимшись.
– Да ну вас к лешему! – обиженно отмахнулся Иванов.
– Нет, ты протокольчик-то подмоченный людям предъяви! Или он того, по назначению?… – подтрунивал Махно.
– Хорош базарить! – унял подчиненных Есаулов. – Мишка, да прикрой ты чем-нибудь свои надписи!
– Макс, а ты ходи теперь за мной, объясняй: дескать, по молодости со шпаной водились… – начал нервничать Миша от порядком надоевшей темы о наколке. На левом плече у него было каллиграфически выведено: «На луне водки нет».
– Черт с тобой. Олег, раздай указания, как будем заметать следы перед нашествием «штабной культуры». Иначе до утра прогогочем, – распорядился начальник, совершенно вымотанный сначала утренней беседой с Ладониным, а затем еще и срочным вызовом на не персидский, но ковер.
Торопов раскрыл ежедневник с наметками плана и исполнителей:
– В общем, тезисно так накидал… корректировка по ходу пьесы. Народ, только не перебивать!
– Кстати, Хабаров завтра выйти обещал. Звонил. Говорит, гипс с левой руки клещами понадкусывал, – немного непонятно среагировал на слова зама Махно.
– Мы что, «метелить» кого-то собрались? – непонимающе развел руками Есаулов. – Всё, делим ситуацию на внутреннюю и внешнюю. В бумагах у нас караул, а с показателями…
– Караул – грабят! – завершил фразу начальника Егор.
– Посему сначала по бумагам. Про подшить, скрепить, понадписать липовые справки убеждать не буду – не впервой. Картотеку нахрапом не сдюжим, уже полгода ни одного фото, – перевел разговор о документации Торопов.
– Ой, вот только не надо в меня столь пристально всматриваться… – почему-то сразу захотел оправдаться Махно.