Лоза Шерена
Шрифт:
– Я ведь могу тебя убить, - устало шептал Рэми, сдаваясь и отворачиваясь.
– Можешь, - холодно подтвердил Кадм, про себя улыбаясь.
Ему нравилось играть с Рэми, нравилось упругое поле силы, что ласкало старого знакомого, подбадривало лучше любого напитка и пьянило, как крепкое вино. Нравилось, как сила эта струится через Рэми, увеличивая во много раз и без того огромную силу мальчишки.
Нравилось, как гнев Рэми щекочет нервы, да вот только зря. Не даст сила тронуть телохранителя принца,
– Только не так, как ты думаешь, - продолжил Кадм.
– И к этому стремишься! Почему ты так на меня смотришь? До сих пор не понял? Защищая друга ты подставляешь принца. Если Миранис умрет, я умру в то же мгновение. А со мной Тисмен и Лерин. Ну а с нами - наши харибы, если тебя это волнует. Восемь человек одним махом, здорово, правда?
Рэми вздохнул, выпрямился и вновь подошел к окну.
– Даже не защищаешься?
– спросил Кадм.
– Я не стану телохранителем принца.
– Потому что...
– Потому что недостоин.
– А то мысль здравая!
– усмехнулся Кадм.
– Только вот, видишь ли, мальчик, здравая, да не совсем. Если ты завтра не станешь телохранителем принца, что я вообще-то допускаю, ты сразу же уедешь в Виссавию.
Рэми резко повернулся, и в его выразительных глазах мелькнуло удивление.
– Не надо на меня так смотреть. Как иначе тебя повелитель может оставить в Кассии? Или ты думаешь, мы вечно сможем скрывать, что наследник жив? Впрочем, если тебе больше нравится быть вождем Виссавии, тебя никто не держит.
– Я ненавижу виссавийцев.
– Можно спросить - почему?
– Они пытались меня убить.
– А то вопрос спорный, - заметил Кадм.
– Да, удар выходил из Виссавии, но большего ты не знаешь - ни кто тебя пытался убить, ни почему.
– Они циничны.
– А ты - нет?
– И я...
Боги, как же странно действует на Рэми ваша сила! Заставляет она забыть не только о гордости, но и самолюбии. Делает Рэми мягким и податливым, а так же... заставляет его желать смерти. В который раз.
– Хватит себя жалеть!
– вскричал Кадм, поднимаясь с кресла.
– Достаточно!
– Я так мало кого любил в своей жизни, - спокойно заметил Рэми, усаживаясь на пол и опираясь спиной о стекло.
– Моя мать меня опаивала, чтобы моя сила спала... А когда она проснулась, я не знал, что с собой делать. И сейчас не знаю. Но тогда, давно, еще в детстве, мне помог выжить один человек. Он поддерживал, был другом, даже больше чем другом, отцом. Настоящего я же не знал... И не знал, что он сможет меня убить...
Перечеркивает старую жизнь, чтобы начать новую. Как же это знакомо. И у Кадма это было. Но какие выводы мог сделать
– Все сказал? Пожалился?
– холодно спросил Кадм.
– Потерял друга - поздравляю! У каждого из нас таких надгробий много. У твоей матери - твой отец. У твоего отца - его первая жена. У нашего принца - мать. У повелителя - двое старших братьев и родители. Моего отца зарезали на улицах столицы. Ради кошелька, а я два года слонялся неприкаянно по столичным помойкам... а ты стоишь, плачешь над собой и требуешь сочувствия? О боги!
– Ты...
– Что я? Думаешь, мы тут в игрушки играем? Открой глаза, мальчик! Это мир взрослых дядь, Рэми. Здесь умирают, убивают, и идут дальше. Политика, интриги, предательство. Не можешь этого выдержать? Проваливай в свою Виссавию! Замыкайся в благополучном клане и забудь. Смотри на нас, как смотрят виссавийцы - с легким презрением. Ну да, мы же столь низменны, столь грешны, столь несовершенны! Куда нам до тебя, а, Рэми? До твоих чистых, высоких чувств?
– Прекрати!
– прошептал Рэми, охватывая голову руками.
– Ну что же ты, а, Рэми? Одно слово, и я позову сюда посла Виссавии. И посвящения завтра не будет.
– Его и так не будет!
– Потому что наш друг испугался? И чего? Смерти?
– Смерть... нельзя изменить.
– Изменить нельзя многое. Например, прошлого. Боишься? Бойся дальше. Страдаешь? Страдай дальше! В гордом одиночестве, без меня! Но!
Кадм быстро поднялся, подошел к Рэми и сильно тряхнул его за плечи. Мальчишка побледнел. Наверняка, заболела не до конца зажившая рана, но жалеть нельзя. Кадм пожалеет, не пожалеют другие.
– Прежде, чем тебя получит Виссавия, ты мне все расскажешь. Выдашь своих "друзей"! Потому что, пока ты страдаешь в клане и размышляешь о высоких чувствах, я должен хранить принца! Ну!
– Что ну?
– Открой для меня шар.
– Скорее я его уничтожу!
– прошипел Рэми.
Кадм рассмеялся, выпуская мальчишку и возвращаясь в свое кресло.
– Уничтожишь?
– повторил он.
– Ну да, что же ты еще сделаешь? Да уничтожай! Но если что-то случиться с Миранисом, это будет твоя вина! То, что произошло до сих пор - еще нет. Но за будущее ты в ответе. Как и за свое молчание. Шар!
Как же много ненависти было в глазах мальчишки! Но все же он поднялся, подошел к туалетному столику, повертел в пальцах сгусток магии, и тот засветился ровным светом, узнавая хозяина. Кадм боялся, что Рэми сожмет пальцы, уничтожит хрупкую вещицу, но мальчишка повертел в пальцах переливающийся шарик, вздохнул, подошел к Кадму, протянул открытый сгусток энергии.