Ложь
Шрифт:
зал, что я виновата в том, что с Вероникой обращаются не так, как тебе хотелось бы.
– Этого я не говорил. Я сказал, что ты с твоей избалованностью и мама с ее чрезмерной нежно
стью к тебе...
20
– Боже мой!.. Тебе кажется, что тетя Сара слишком любит меня, тебя огорчает, что она жалеет
меня, что хочет меня защитить, потому что видит меня ничтожной, одинокой?..
– Ты не одинока и не ничтожна, Вирхиния. Ты находишься в своем доме, где все тебя любят, и я
тоже.
желания. Зато мама сурова и несправедлива с Вероникой… Именно об этом я и говорил.
– Тетя Сара точно знает, какая Вероника… А ты слишком заблуждаешься, да и дядя Теодоро
тоже…
– Что ты сказала, Вирхиния?..
– Ничего.
– Да уж, совсем ничего. Кое-что ты все-таки сказала, нечто весьма щекотливое. Твои слова, по-
хоже, подразумевают обвинение против Вероники. Об этом ясно сказано…
– Нет.
– Да. Тебе это было нужно.
– Джонни… ты очень плохой.
– Не знаю, плохой ли я, хороший ли, но ты произнесла кое-что, что должна объяснить. Ты сказа-
ла, что ни я, ни папа не знали Веронику, и дала понять, что поэтому мы ее ценим...
– Я не говорила этого, Джонни… Ты неправильно меня понял. Клянусь тебе – я не хотела ска-
зать о Веронике ничего плохого, но меня приводит в бешенство, что ты так ее любишь…
– Вирхиния, что ты говоришь?
– Ничего. Ты страстно увлечен ею. Ты ослеплен. Ну так и оставайся слепым.
– Вирхиния, подожди!
– Я не хочу ждать… Ступай в столовую, поближе к Веронике, и помоги ей разложить тарелки…
Носись за ней следом, как преданная собачонка… Меня это не волнует!..
– Вирхиния!..
– Ты – черствый!.. Сухарь!..
– Вирхиния!..
С легкостью и проворством газели, Вирхиния помчалась к дому, перескакивая через цветочные
клумбы; словно молния пронеслась она по лестнице и террасе и затерялась в освещенных залах. И
когда, наконец, Джонни де Кастело Бранко подходит к дому, навстречу выходит его отец.
– Ай, Джонни… Куда ты запропастился? Мы искали тебя…
– Я вышел в сад на минутку.
– Один?..
– Конечно…
– Я говорю так, потому что видел Веронику в столовой.
– Я был с Вероникой, но ее приказали позвать. Кажется, что мама поручает ей всю неприятную
работу…
– Она часто помогает, но не настолько. Твоя мать немного устала от своих обязанностей хозяйки
дома, а Вероника выполняет их очень хорошо. Это – пустяк, который не должен раздражать тебя. У
тебя остается время поболтать, побыть с ней рядом.
– Но не всем этого хочется папа. Всегда находится кто-нибудь, кто устраивает все, чтобы поме-
шать нам.
–
человек, с которым никто не знаком. Быть может, ты его пригласил…
– Я?..
– Это – инженер. Он говорит, что вас познакомили в клубе вчера вечером и ты дал ему карточку
с адресом.
– Да-да!.. Теперь я вспоминаю. Он попросил нашего общего друга, чтобы тот нас познакомил.
Он произвел на меня впечатление настоящего джентльмена. Мы поговорили о фехтовании, лошадях, и
я пригласил его когда-нибудь зайти. Я не думал, что он появится сегодня.
– Быть может, он – проходимец, желающий быть принятым в обществе. Мне не хотелось бы
упрекать тебя, но ты поступил немного легкомысленно. Здесь у нас еще нет американских замашек…
21
Я понимаю, что из-за долгого отсутствия ты все это забыл, но в Рио-де-Жанейро мы гораздо более
осторожны, чтобы открывать двери своего дома первому встречному.
– Ты прав, отец. Я быстро попал под его обаяние, он показался мне таким энергичным, таким
уверенным, таким надежным… Я обожаю такие сильные натуры, противоположные моей… Боюсь,
что уже ничего не исправить.
– Конечно, не исправить, и в этом нет необходимости. Его провели в мой кабинет. Пригласи его
принять участие в празднике.
– Хорошо.
– Послушай… Как его зовут?
– Деметрио де Сан Тельмо. Пойду его искать…
Глава третья.
Деметрио сидит один в роскошнейшем кабинете хозяина дома. Его взгляд внимательно осмат-
ривает тяжелые портьеры, картины знаменитых художников, творения мастеров, великолепные изда-
ния сокровищницы мировой литературы, теснящиеся на высоких книжных полках; он словно спра-
шивает у этих равнодушных вещей о сценах, немыми свидетелями которых они вполне могли бы
быть. Сан Тельмо знает, что в этом кабинете много часов работал его брат вместе с миллионером Ка-
стело Бранко, быть может, за этим самым столом писал он свои любовные письма, или под этим бога-
тым наборным деревянным потолком, украшенным резьбой, ожидал обещаний и ласковых слов.
Для Деметрио этот дом имеет какое-то странное очарование. Он выглядывает в окна, выходя-
щие в сад. Затем пройдя через огромную комнату, оказывается под сводом двери с противоположной
стороны . Стеклянная дверь сейчас открыта и ведет в большую, ярко освещенную столовую. Полудю-
жина слуг сервирует длинный стол к аппетитному ужину. Серебро, фарфор, фирменный хрусталь