Лучи жизни

Розвал Сергей Яковлевич

Несмотря на самые успокоительные заверения президента Бурмана, несмотря на обнадеживающие прогнозы авторитетного общества экономических исследователей, кризис охватывал страну со скоростью пожара. Усилия "пожарных команд" оставались безрезультатными. Одним из главных способов борьбы стало молчаливое соглашение не произносить неприличного слова "кризис". Как известно, этот способ ведет свое начало от наших доисторических предков, накладывавших "табу" на названия всего, что грозило опасностью. Во всяком случае, такие слова, как "перерыв", "спад", "депрессия", звучали как-то приятнее и меньше портили настроение "королям".

Каждый день закрывались все новые предприятия и рабочие выбрасывались на

улицу. Там и здесь вспыхивали стачки протеста против массовых увольнений, переходившие в столкновения и настоящие бои рабочих с заводской охраной, полицией и войсками. По призыву коммунистической партии и профессиональных союзов по всей стране в один и тот же день состоялась демонстрация: на улицы вышло около полутора миллионов рабочих. Цифра эта, заботливо скрываемая газетами, была, конечно, известна и правительству и "королям". Несмотря на всю предупредительность ученых-экономистов, у "королей" начинало портиться настроение. Единственное исключение представлял "король слез" господин О'Квенти: конъюнктура требовала все большего количества слезоточивых бомб.

Благоприятной считали конъюнктуру и крабы. Деятели этой партии и в устных выступлениях и на страницах газет не уставали обличать раков как виновников депрессии и призывали на предстоящих выборах голосовать за крабов, единственно обладающих секретом процветания.

В эти бурные дни образовалась новая политическая партия. Лидер прогрессивных депутатов в парламенте Рони заявил, что раки и крабы одинаково не способны удовлетворить интересы народа: РК и КРБ - это "роялисты капитализма" и "капиталистические роялисты бизнеса", в равной мере защищающие интересы некоронованных "королей". Новая партия приняла наименование левых демократов. По установившимся традициям, членов партии ЛД стали называть людьми. Начал выходить печатный орган новой партии - "Голос людей".

Старые партии дружно набросились на дерзких нарушителей двупартийной свободы. "Люди - это антивеликанское исчадие, - писал "Рекорд сенсаций". Раки и крабы - вот истинные выразители великанской демократии". "К великанской свободе, - утверждали "Горячие новости", - могут вести не люди, а раки и крабы".

Президент Бурман был крайне встревожен положением в стране и, главное, падением своих шансов быть избранным на новый срок. Необходимо было немедленно принимать какие-то меры. Состоялось расширенное, а затем узкое совещание кабинета министров. Официальных сообщений опубликовано не было, что, впрочем, не помешало газетам передавать самые точные, подчас даже интимные подробности совещания. Много толков вызвали сведения о разногласиях, якобы возникших среди министров. "Горячие новости" видели их причину в том, что министр торговли отбил любовницу у министра финансов. Солидная "Честь" сообщала, что некоторые члены кабинета, видя неизбежность провала раков, переметнулись на сторону крабов. "Можно только приветствовать такую политическую мудрость и предусмотрительность", - с удовлетворением заключала "Честь". Газета "Руки по швам!", захлебываясь от восторга, рассказывала, что генерал Ванденкенроа сидел на заседании молчаливый и непроницаемый, как сфинкс. На предложение президента высказаться "величественный генерал" поднялся во весь свой могучий рост и громоподобным голосом сказал лишь два слова: "Гордиев узел!" При этом он столь выразительно разрубил воздух своей мощной дланью, что присутствующим все стало ясно без всяких пояснений.

Сообщения об энергичном жесте генерала оказалось достаточно для того, чтобы акции компаний по производству вооружения (упавшие было, подобно всем остальным) вдруг снова подпрыгнули.

Газеты сообщали также о мужественном поведении генерального прокурора Уолтера Брайфа, который выступал на заседании почти так же решительно и лаконично. "Довольно сентиментальничать!" - сказал он.

Эта реплика очень подбодрила всех "королей", за исключением господина О'Квенти: он боялся,

что слова генерального прокурора окажут неблагоприятное влияние на такую патриотическую отрасль промышленности, как производство слезоточивых бомб. Как бы в самом деле это демократическое сентиментальное оружие не было бы вытеснено более эффективным. Впрочем, как деловой человек О'Квенти поспешил внести в министерство внутренних дел проект замены слезоточивых газов отравляющими и наметил соответствующее переоборудование своих заводов.

Новое "антисентиментальное" веяние сразу же уловили "Рыцари великанского духа", "Легионеры свободы", "Вольные тюремщики вредных мыслей", "Пророки великанской эры", "Золотые рубашки", "Стражи великанской девственности", "Великания прежде и превыше всего!", "Львы-вегетарианцы", "Средние люди сегодня", "Драконы XX века" и прочие многочисленные лиги и ордена, с числом членов от двух и больше. Отряды всех этих организаций, во главе со своими вождями, пророками, "чародеями", "циклопами", двинулись к редакции коммунистической газеты "Рабочий" с плакатами: "Довольно сентиментальничать с коммунистами!", "Коммунисты угрожают безопасности государства!", "Покончить с красной опасностью!".

У здания редакции их ждал неприятный сюрприз: выстроившись в несколько рядов, перед зданием стояли рабочие. Воодушевляемые криками и приказами своих "вождей", "рыцари" попытались взять крепость лобовой атакой. Завязались горячие рукопашные схватки. "Рыцари" были оттеснены. Рабочие перешли в наступление, и ряды "рыцарей" дрогнули. Женщины и дети, свесившись из окон, неистово кричали: "Гоните докпуллеровских молодчиков! В шею докпуллеровцев!" Вдруг в одном из окон раздался пронзительный женский крик - из расстроенной толпы "рыцарей" послышалось несколько выстрелов. В тот же момент из переулка на улицу ворвались, гудя сиренами, полицейские автомобили. Рабочие бросились к зданию редакции. Полицейские, соскочив с машин, стреляли в спину бегущим. Оттесненные было "рыцари", "легионеры", "золоторубашечники", "вольные тюремщики" снова ринулись вперед.

Отряд полицейских и их добровольных помощников ворвался в помещение редакции. Пока полицейские производили тщательный обыск в комнатах редакции, "рыцари" громили типографию.

А на улице бой не ослабевал. Даже женщины оставили свои наблюдательные посты и, выбежав на улицу, с кулаками бросились на полицейских. Толпа настолько смешалась, что в ней уже невозможно было разобрать сражающиеся стороны. Полицейские вынуждены были прекратить стрельбу.

Вскоре к ним подоспело подкрепление: на улицу, лязгая гусеницами, ворвались три танка. За ними следовали машины с пехотой.

Через час рабочие были разогнаны. Санитарные машины подбирали убитых и раненых. Когда наконец улица опустела, по ней прошли автомобили-цистерны, смывая кровавые пятна с мостовой."

Порядок" был восстановлен, но город оказался на военном положении. По обезлюдевшим улицам рабочих кварталов расхаживали вооруженные патрули. Неистово гудя, мчались полицейские автомобили и мотоциклеты. На перекрестках стояли танки и броневики. И все же полицейские настолько не чувствовали себя хозяевами положения, что командующий экспедиционным военно-полицейским корпусом потребовал подкрепления.

На следующее утро "Рабочий" не смог выйти - типография была разгромлена, машины повреждены, бумага сожжена. Рабочие трудились всю ночь, стараясь привести типографию в порядок."

Голос людей" возлагал ответственность за кровопролитие на министра внутренних дел и на начальника полиции, который, вместо того, чтобы обуздать бесчинствующих "рыцарей", приказал открыть стрельбу по безоружным рабочим. Двадцать пять рабочих было убито, около ста человек ранено. Газета писала, что военный министр генерал Ванденкенроа превысил свои полномочия, послав на помощь полиции танки.