Лучшие уходят первыми
Шрифт:
Марина молчала, загадочно улыбаясь. Чуть пожала плечами: не понимаю, мол, о чем ты, – хотя сияющие глаза говорили, что прекрасно понимает.
– Расскажу Кольке, – строго сказал Рома. – Никак, закрутила на стороне? Смотри, Марина, доиграешься! Кто он?
– Ромочка, честное слово, спала только с вами и больше ни с кем! – Марина, сдаваясь, подняла руки.
– Смотри, мать, а то мы с Колькой разберемся! Я-то ладно, а Колька законный, ему знаешь, как обидно, рогатому!
Он привез ее к музею, расцеловал в обе щеки и укатил, а Марина пошла к себе. Включила компьютер, привычно отстукала текст. Название картины, имя автора,
Глава 13
Восточная женщина
Полковник Бутузов был не один. В кабинете, кроме хозяина, находилась женщина. Она сидела на кончике стула, натянутая как струна. Федор Алексеев увидел ее плоский профиль, тяжелый узел черных блестящих волос, и что-то дрогнуло в нем.
– Входите, входите, Федор Андреевич, – полковник поднялся из-за стола. – (На «вы», – отметил Федор.) – Мы уж заждались! – Он вытер багровую лысину носовым платком. Явное облегчение отразилось на его физиономии. – Знакомьтесь, – продолжал он, – наша гостья, Саида Батыровна Абаева, из министерства. Один из наших ведущих сотрудников, капитан Алексеев Федор Андреевич.
Федор пожал узкую прохладную ладонь Саиды, бегло заглянул в черные глаза, отметил высокие скулы, обилие веснушек на лице, плоский нос и крошечный круглый рыбий ротик, нитку розового жемчуга на длинной шее.
– Саида Батыровна пишет научный труд по профессиональной психологии и в рамках, так сказать, своего труда проведет интервью с нашими сотрудниками. Вот капитан Алексеев и введет вас в курс, окажет содействие, поможет. Он у нас тоже ученый, философ, так сказать. Мы с ним проработаем списочек сотрудников, и, так сказать, удачи… да. Когда выйдет книга, пришлите экземплярчик, будем с нетерпением ждать.
Федор в странном оцепенении стоял посреди кабинета начальника. Невооруженным глазом было видно, как не терпится Бутузову сплавить министерскую гостью из кабинета. Саида, повернув длинную шею, серьезно смотрела на капитана. Ему показалось, что дрогнул в улыбке ее крошечный круглый рот. Пауза затягивалась.
– Жаркое лето в этом году, – находчиво сказал Бутузов, полагая, что официальная часть приема закончена. – На пляж бы!
Слова полковника прозвучали фальшиво – Бутузов не выносил пляжа и не был там уже лет тридцать.
Федор поморщился и выразительно посмотрел на начальника. Бутузов сделал вид, что не заметил взгляда подчиненного. Он озабоченно перекладывал на столе бумаги, бормоча:
– Куда же он… понимаешь… делся? Только что был… Позвоните мне через пару минут, Федор Андреевич, тут один материал, понимаешь…
Актер из него был никудышный. Саида поднялась. Прощаясь с полковником, протянула руку. У нее был низкий, чуть сиплый голос. И она слегка растягивала гласные.
– Мне нужен ордер на обыск дачи Никодимова, – сказал Федор мстительно. Никодимов был местный миллионер, проходивший по делу о хищениях на железной дороге, с которым никто не хотел связываться, включая местные правоохранительные органы.
Саида шла впереди
– Ты осторожнее с ней, – сказал Бутузов, когда Федор позвонил ему через десять минут, извинившись перед Саидой. – У нее связи в центре. Займи ее чем-нибудь, ты же у нас самый умный. Своди в кино, в ресторан, на пляж. А насчет интервью и анкет завтра обсудим, главное, чтобы народ лишнего не болтал.
Федор слушал молча, с каменным лицом. Саида смотрела на него блестящими узкими глазами.
– Э… – проблеял Федор, положив трубку.
– Полковник сказал вам, что у меня связи в министерстве? – спросила вдруг Саида и улыбнулась. У нее были очень белые, мелкие, как у мыши, зубы и ямочки на щеках.
Федор невольно улыбнулся в ответ и кивнул. Он взгляда не мог оторвать от своей гостьи. Обилие веснушек на лице, тонкая шея, тоже в веснушках, с трудом удерживающая тяжелый узел волос… Плоское бесстрастное лицо древнего божества… Он представил ее в ярком национальном костюме, красном или синем, и звенящих золотых украшениях, в собольей шапочке с кисточками и сапогах с загнутыми носами. Маленькими сильными руками она усмиряет вороного жеребца, с гортанным криком вскакивает в седло и несется в степь. Свист ветра, свист плетки, древние каменные изваяния незнакомых богов… Женщина, сидевшая перед ним, была чужого племени, чужой расы и культуры, и в этом была ее притягательность. Он с усилием отвел глаза.
– Саида… – произнес и смутился.
– Саида, – она произнесла свое имя с ударением на последнем слоге. – Можно по имени.
– Саида… расскажите о своей книге.
– Конечно, – отвечала она с готовностью. – Конечно. Я психолог по образованию, закончила Колумбийский университет в Нью-Йорке. Специализировалась по профессиональной психологии. У нас вел курс профессор Чарльз Моррис, замечательный ученый, автор многих книг. Один только его учебник для колледжей «Введение в психологию» выдержал одиннадцать изданий…
В голосе Саиды звучали низкие вибрирующие ноты – Федору казалось, что именно таким голосом женщины говорят о… чем-нибудь более интересном, чем курс психологии. О любви. Он поймал себя на мысли, что завидует ее увлеченности.
– Мысли, мотивация поведения человека, характер, эмоции – все это удивительно интересно, – продолжала гостья. – Наука и техника развиваются настолько стремительно, что человеческий мозг не успевает к ним адаптироваться. Плюс постоянные стрессы и страхи, вызываемые самыми различными причинами, вплоть до политической нестабильности в стране, что в свою очередь ведет к депрессии, нервным расстройствам, росту агрессивности и немотивированной жестокости по отношению к членам семьи, подчиненным, подследственным…
Саида ракраснелась, ее глаза блестели, низкий голос был полон страсти. Федор слушал, с удивлением чувствуя, как растет его интерес к этой женщине. В том, что она говорила, ничего нового не было. В свое время он изучал психологию и с предметом был знаком. Он следил за мимикой Саиды, движениями ее рук, слушал глуховатый низкий голос. Скупость ее форм, плоское лицо, такая же фигура, тонкая шея с бьющейся голубой жилкой, узкие, как перышко птицы, глаза, речь с протяжным «а» – она не походила на женщин, окружавших его. Она была другая. Он с трудом заставил себя отвести взгляд от ее лица и прислушаться к тому, что она говорила.