Лунное сердце
Шрифт:
– Этого барабанщика я знаю, – объяснил он жестами. – Это человек, обуреваемый демонами. Всегда. Он выслеживает Мал-ек-у – а тот выслеживает его. Этот человек – брат моего брата-барабанщика, а значит, и со мной он в родстве. Но помочь ему я не могу.
– А что с ним такое?
– Он встретился с тем, за кем охотился, и от этой встречи душа его обратилась в бегство. Потрясенная и испуганная, она прячется глубоко у него внутри. Будь у меня время, я бы смог выманить ее, но у меня нет времени, Байкер Оседлавший Гром. Дочь А-ва-рате Ха-кан-та созывает все наше племя на совет, я тоже должен там быть. Когда совет закончится, я
– Когда же?
– До захода луны.
– Благодарю тебя, – написал пальцами Байкер. Теперь полузабытая наука разговаривать жестами вернулась к нему, и пальцы двигались более ловко и быстро. – Будем тебя ждать.
– Я приду. – Ур-вен-та задумался, потом быстро и резко задвигал пальцами. – Те другие твои люди… Они тебе не доверяют. Кто-то из них желает тебе зла. Я говорю это, потому что чую в тебе эхо моего тотема.
– Благодарю за такую честь.
– Эту честь оказывает нам с тобой Мать-Медведица, – пояснил Ур-вен-та. – Я вернусь, Байкер Оседлавший Гром, и, может, приведу других из моего племени. Тома-Хенг-ара наши люди знают. Многие связаны с ним нитями барабанного братства, но многие смотрят на него косо из-за того, что он враг Рыжеволосого… – Индеец сделал какой-то непонятный знак. – Дурное это время, когда люди одного племени враждуют друг с другом.
Он обернулся к дверям, где стояли Такер и другие.
– Вот пришли твои люди, Байкер Оседлавший Гром.
Его барабан снова заговорил, и вокруг старика появились витки дыма.
– До захода луны!
– До захода луны, – написал Байкер. Он вынул из-за пояса тотемную палочку Ур-вен-ты и протянул ее индейцу.
– Оставь это себе до моего возвращения, – ответил тот.
Дым сгустился, и внезапно шаман исчез. Замолк и барабанный бой. В наступившей тишине Байкер ощутил себя потерянным. При Ур-вен-те он испытывал чувство полного покоя. Чувствовал, что владеет собой. Теперь он со вздохом повернулся к дверям, зная, что ему предстоит, и всячески противясь этому.
Такер сделал шаг назад, не отводя взгляда от тотемной палочки, которую держал Байкер, и Байкер улыбнулся. Ах вот как, эта палочка им не нравится? Что ж! Он постарается это использовать. Может, палочка не даст им опять превратиться в шайку озверелых идиотов.
– Нам, верно, надо поговорить, – сказал Байкер.
– Ты прямо весь светишься, – сказала спустя несколько часов Салли. – С тех самых пор, как вернулся.
Байкер кивнул. Он и сам это ощущал. Будто ритм барабана Ур-вен-ты проник в его кровь и его пульс бьется с ним в унисон. Как будто он до сих пор слышит тихую дробь барабана. Словно далекий стук копыт.
Объяснение с Такером и с остальными прошло куда легче, чем он ожидал. Намного легче по сравнению с тем, как оно начиналось до появления Ур-вен-ты. Приход шамана всех утихомирил, что было на руку Байкеру. Они обсудили то, что случилось с Мерсье, и объяснения Байкера были приняты мирно. Даже Гэннон и Шевье вели себя спокойно, хотя в глазах Шевье что-то блеснуло. Но лицо Гэннона оставалось бесстрастным.
– Как ты напугал меня, когда уехал! Да еще так! – сказала Салли.
– Я и сам был напуган. Но надо же было что-то делать. Нам еще повезло, что все пока так удачно складывается.
– Ты веришь, что старик вернется?
– Вернется, детка. Он из тех, кто не умеет обманывать.
– Не уверена, что можно так полагаться на него.
– Я
– Ну тогда, – сказала Салли, крепче прижимаясь к нему, – все будет в порядке!
– Я так и думал, что ты меня поймешь, – улыбнулся Байкер.
– Лучше бы ты перестал…
Такер поднял глаза от стола, на котором он разбирал и чистил свой пистолет.
– Почему? – спросил он.
Мэгги пожала плечами. На ней были рабочая рубашка и джинсы, которые подобрал ей Фред.
– Просто это напоминает мне все недавние ужасы, – сказала она, помедлив.
– Я не могу рисковать. Что, если пистолет не сработает в самый критический момент, – ответил Такер. – Сейчас рисковать нельзя! Ты же это понимаешь?
– Да, конечно. Прости меня! Просто я едва держусь.
– Все еще вспоминаешь, что было днем?
Мэгги кивнула.
– Да, меня тоже тревожит Гэннон, – сознался Такер. – Опасный он тип, и мне кажется, он стал нервничать. Следовательно, сделался еще более опасным. Боюсь я его и этого второго бандита, хриплого. Кстати, что-то я давно их не видел, а ты?
– Тоже. И не желаю видеть.
– Ничего, как-нибудь все обойдется.
Такер заглянул в дуло пистолета и удовлетворенно отложил в сторону тряпицу и ершик.
– Но как? – спросила Мэгги. – Мне чудится, в воздухе так и витает какая-то тревога.
Такер кивнул:
– Да. Я тоже это чую. Потому-то и начистил своего дружка. Кому-то сегодня ночью несдобровать.
– Надеюсь, не нам, – прошептала Мэгги.
– Ну что, займемся тем, что надумали? – спросил Шевье. – Только у Байкера при себе волшебная палка.
– Так то у Байкера, а у Тэмса ее нет.
– Понятно.
Гэннон глянул в темноту за окном и нахмурился:
– Ты нашел, где нам его обрабатывать?
– Лучше всего в подвале. Туда никто не ходит, а стены такие толстые, что никто ничего не услышит. Если они даже хватятся его, в таком огромном домище нас скоро не найдут. Во всяком случае до тех пор, пока мы не выбьем из него все, что нам нужно.
– Отлично, – сказал Гэннон. – Отлично.
Но из головы у него не шел Байкер. Не пристало ему – профессионалу – прощать обиды, он это твердо знал. Однако вся операция давно перестала быть профессиональной. Что ж, с Байкером придется подождать. И с инспектором тоже. Пока они не услышат от Джеми Тэмса то, что им нужно.
– О чем вы думаете? – спросил Джеми у Тропмана.
Тропман, вглядывавшийся в Тома, поднял голову:
– Стараюсь понять, как это удалось шаману, не произнося ни единого слова, всех нас успокоить. И как он сумел поставить диагноз нашему больному.
– Но мы еще не знаем, прав ли он, – возразил Джеми.
Тропман кивнул. Он отошел от кровати и сел напротив Джеми:
– Мне думается, он сумел заглянуть прямо в мозг Хенгуэра. Заглянул и прочел, в чем проблема. – Тропман посмотрел поверх Джеми, взгляд его казался рассеянным. – Как обидно спустя долгие годы обнаружить, что все подобное возможно, все реально существует. Сколько сора прошло между пальцев в поисках хоть намека на реальность паранормального. Я бы все отдал, чтобы стать на двадцать лет моложе и снова приступить к исследованиям теперь, когда мы за эти несколько дней столько узнали.