Лягушка-путешественница. Часть 1
Шрифт:
– Что с ним, господин Картен?
– не выдержав, поинтересовалась пассажирка.
Уютно расположившись на складном стуле, капитан что-то писал, положив на колени широкую доску. Проследив за её взглядом, он равнодушно пожал плечами.
– Животом мается.
Потыкав кисточкой в чернильницу, осторожно стряхнул обратно толстую, маслянистую каплю. Словно услышав его, матрос со стоном вскарабкался на фальшборт.
– Обожрался, наверное, - насмешливо хмыкнул купец.
Поднявшись с расстеленной шкуры, девушка подошла к перилам.
Дождавшись, когда он вернулся на своё место, Ника спустилась на палубу гребцов.
– Вам чего, госпожа?
– тихо спросил моряк, с трудом открывая глаза.
– Голова болит?
– поинтересовалась та, осторожно касаясь ладонью его горячего, как утюг, лба.
– Очень, - пожаловался Дрес.
– В море такое бывает.
Кивнув, девушка внимательно огляделась и торопливо поднялась на корму.
– Господин Картен, у него лихорадка.
– Ну, и что?
– пожал плечами капитан, продолжая аккуратно выводить буквы на листе папируса.
– Кажется, Гагнин и Грет Фро тоже больны, - ещё тише продолжила пассажирка.
– Что вы хотите сказать, госпожа Юлиса?
– собеседник, наконец, поднял на неё глаза.
– Думаю, на корабле эпидемия, - одними губами прошептала та.
– Каждое плавание мне приходится отправлять к Нутпену своих людей - одного, двух, иногда даже больше, - грустно покачал головой купец.
– А это получилось таким тяжёлым... Змея, штормы, голод...
– Но на корабле уже четверо больных, - нахмурилась девушка.
– Вы думаете, это случайно?
– Нет!
– тут же ответил собеседник и понизил голос.
– Я же говорил вам, что север опасен. Мы подобрались слишком близко к царству Такеры. Её слуги злы и коварны. Для них нет ничего приятнее, чем насылать беды на людей.
Пассажирка смотрела на него, растерянно хлопая глазами. Он прикалывается, или как? Но мореход, похоже, говорил совершенно серьёзно.
– Чем дальше на юг, тем слабее сила владычицы туманов, - продолжал капитан.
– Скоро все наладится, госпожа Юлиса. Вот увидите.
– А как же Дрес и остальные?
– нахмурилась Ника.
– Море любит сильных, - наставительно сказал Картен.
– Выживут, хорошо. А нет...
Он пожал плечами.
– То, что они заработали, я честно отдам их семьям.
Поняв бесполезность дальнейшего разговора, девушка возвела очи горе, и отойдя к фальшборту, уселась на шкуру. Купец вернулся к своим записям.
Следующим утром Гагнин и Грет Фро не смогли подняться, а ещё пятеро, судя по всему, тоже заболели. Чтобы успокоить команду, капитан произнёс прочувственную речь, упомянув о севере, Такере и скором возвращении в родные тёплые воды.
А Нику стали, что называется, терзать смутные сомнения. Чтобы хоть как-то прояснить ситуацию, она решила расспросить Жаку Фреса. Сначала рулевой отвечал очень неохотно, из него приходилось буквально
К сожалению, ответов на все вопросы пассажирка так и не получила. Но подозрение в том, что болезнь на корабль принесли аборигены, только усилилось. Она же сама заболела после того, как девчонка из местных прокусила ей руку. Взглянув на затянувшуюся рану, Ника вспомнила, что гантка имела довольно-таки болезненный вид. Тогда она не придала этому внимание. Но сейчас...
Возможно, именно эпидемия согнала их с насиженных мест? Это объясняет такую тщательную подготовку к бегству. В лагере имелся не только запас еды, одежды, но и семена, и даже какие-то земледельческие орудия. Вряд ли их можно захватить во время поспешного бегства, когда враг на пятки наседает.
Ника нахмурилась. Даже если она права, какое теперь это имеет значение? И стоит ли кому-то рассказывать о своём открытии? Всесторонне обдумав ситуацию, решила, что лучше промолчать. Судя по тому, что из гантов никто не умер и даже не заболел, в рабство к Картену угодили те, кто-либо имел врождённый иммунитет, либо уже выздоровел.
Воспользовавшись установившейся погодой, мореход усадил за весла всех более-менее здоровых членов команды. Окинув взглядом пустые скамьи, пассажирка нахмурилась. Кто знает, скольких матросов не досчитается капитан, пока доберётся до Канакерна?
Подойдя к нему, девушка тихо сказала:
– Может, прикажете вашим рабам приготовить ещё целебного отвара?
Не оборачиваясь, тот ответил:
– Без мёда он не так полезен. А его больше нет.
Тем не менее, он позвал Пуста, помогавшего Милиму готовить обед, и отдал соответствующее распоряжение.
– Я достаточно хорошо себя чувствую, чтобы ночевать на палубе, господин Картен, - все также негромко продолжала пассажирка.
– Быть может, больных стоит перенести в каюту? Там они никому не будут мешать?
– Я подумаю, - сухо буркнул мореход, демонстрируя явное нежелание продолжать разговор.
"Что же мне делать, если они все свалятся?
– с тоской подумала Ника, отступая к фальшборту.
– А если вообще умрут?"
От мысли, что она может оказаться на корабле одна с толпой разъярённых гантов, сразу поплохело.
Её внимание привлёк долетевший с носа крик. Кажется, Марбет распекал провинившегося Милима. Раб то ли не донёс что-то, то ли рассыпал. В любом случае, физиономия у невольника выглядела явно виноватой, а у повара, или вернее кока, бледной и злой. Девушка хмыкнула, его можно понять, ведь теперь приходилось готовить в два раза больше. Хотя раньше члены команды на рабов капитана так не орали.
Вдруг матрос качнулся, подался вперёд и, чтобы не упасть, едва не схватился за котёл с кипящим варевом. Если бы печь опрокинулась, и угли смогли попасть на просмолённую палубу, пожар мог бы охватить все судно.