Любимая для Монстра

Ригер Мелиса

—Почему ты сидишь один, бастард? — голос Белтана прозвучал резко, привлекая внимание остальных.

Эдмунд поднял голову, его взгляд встретился с глазами принца.

— Я не вижу смысла в ваших играх, ваше высочество, — ответил он спокойно, хотя внутри всё кипело.

Эти слова, простые и искренние, вызвали у Белтана приступ ярости.

Это было всегда так — рядом с Эдмундом его собственное положение, данное не усилиями, а рождением, казалось призрачным.

—Не видишь смысла? — переспро-

сил принц, подходя ближе.

Его голос наполнился злостью.

—А может, ты просто боишься, что окажешься хуже нас, бастард?

Эдмунд встал, его рост был чуть ниже Белтана, но в его осанке читалось достоинство, которому мог позавидовать любой из них.

— Бояться? — произнёс он с вызовом. — Чего мне бояться?

Слова, едва сказанные, стали искрой, разжигающей пожар. Белтан, привыкший чувствовать себя выше, толкнул Эдмунда в грудь.

Тот пошатнулся, но не упал.

—Ты забываешь своё место! — крикнул Белтан, и в его голосе было не только презрение, но и детская зависть.

В этот момент что-то внутри

Эдмунда лопнуло. Он резко бросился вперёд, его кулак ударил Белтана в лицо. Принц рухнул на землю, и вокруг раздались крики.

Эдмунд навалился на него, его удары были быстрыми, полными

Гнева.

—Ты думаешь, я боюсь тебя? —выкрикнул он, но его тут же схватили за плечи. Гвардейцы оттащили Эдмунда. Его взгляд всё еще горел яростью, даже когда Белтан, весь в пыли и с разбитой губой, поднялся на ноги.

—Отец и матушка узнают об этом! — прокричал принц, указывая на Эдмунда.

—Ты пожалеешь об этом!

Эдмунда ждал позор. Его выставили перед двором, и сам король, не удостоив сына ни единого взгляда, вынес приговор: двадцать ударов плетью и неделя в одиночной камере.

Не в первый и далеко не в последний раз он принимал это наказание.

Он стоял на площади, его руки были привязаны к деревянному столбу, а кожа на спине вспыхивала болью с каждым ударом.

Но самым мучительным было не это. Толпа вокруг него шепталась, насмехалась, а он ничего не мог поделать.

Эдмунд не кричал. Он держался, стиснув зубы, несмотря на боль.

Когда всё закончилось, он поднял голову и посмотрел на Белтана.

Его взгляд был холодным, почти равнодушным, но именно это уничтожило триумф принца.

Глава 77

Величественные колонны тронного зала уходили ввысь, словно поддерживая само небо. Люстры, увешанные сотнями свечей, заливали пространство золотистым светом, от которого роскошные ткани платьев дам и камзолов мужчин блестели и переливались. Музыка вальса мягко заполняла пространство, перетекая в гул голосов, перемешанных с приглушенным смехом и шёпотом.

Эдмунд стоял неподалёку от края зала, держа в руке кубок вина. Он едва притронулся к нему, оставив лишь легкий след на поверхности. На его лице играла вежливая улыбка, но взгляд был сосредоточен. Он не мог позволить себе расслабиться, особенно в этот вечер.

Король

Крагос, восседавший на троне, выглядел как высеченная из камня фигура. Рядом с ним королева Элония, одетая в роскошное платье из шёлка, расшитое золотыми нитями, лениво обмахивалась веером, наблюдая за танцующими.

— Приветствую вас, лорд Эдмунд. — Её голос, мягкий, но полный скрытой издёвки. — Ваша супруга вновь нас не обрадовала своим присутствием? Болезнь всё ещё удерживает её в покоях?

Эдмунд склонил голову.

— Ваше Величество, — его голос звучал спокойно, почти ровно, — она передаёт свои искренние извинения.

Элония кивнула, вновь взмахнув веером, словно этот разговор был для неё обыденностью.

Толпа, казалось, разделилась на невидимые лагеря. Дом Севрин, держался в стороне, их холодные взгляды и напряжённые позы напоминали волков, готовящихся к нападению. Дом Монтелли выделялся яркими нарядами, громкими голосами и смехом, привлекая внимание. Дом Вальмон, напротив, сохранял ледяное достоинство, стоя ближе к стенам, а дом Валарис, как всегда, старался угодить королевской чете, их угодливые улыбки не сходили с лиц.

Эдмунд сделал небольшой глоток вина, когда заметил, как к нему подходит женщина в жёлтом платье. Это была герцогиня Альмира Фобарте из Вельмориена — высокая, уверенная в себе дама с острым взглядом.

— Лорд Дюран, — её голос был наполнен мягкой дипломатией, но в нём чувствовалась сила. — Должна сказать, для меня большая честь беседовать с человеком, чья громкая слава пересекла наши земли.

Эдмунд слегка улыбнулся.

— Вы преувеличиваете, герцогиня. Как вам наш скромный бал?

— Полон роскоши и великолепия, — ответила она, чуть склонив голову. — Но, признаюсь, больше меня впечатляете вы. Ещё до приезда, я слышала больше о вас и ваших великих подвигах, чем о самом дворе.

Несколько взглядов со стороны знати обратились к ним. Эдмунд, сохраняя внешнюю невозмутимость, почувствовал скрытую остроту её слов.

— Войны бывают разными, герцогиня, но их суть всегда одна. Нужно лишь знать, где проливать кровь, а где — слова.

— Верно сказано. — Её улыбка стала шире. — Но мне кажется, вы тот, кто выбирает моменты с особым умением. Вельмориен уважает силу и искусство в бою, лорд Дюран. Такие, как вы, не остаются незамеченными.

Прежде чем их разговор продолжился, рядом раздался знакомый голос.

— Лорд Дюран, так занят. Очаровываете наших гостей?

Эдмунд обернулся. Перед ним стоял наследный принц Белтан, за его спиной — младший брат Артур и сестра Леонора. Улыбка Белтана была столь же фальшивой, сколь и его тон.

— Ваше Высочество, — Эдмунд слегка поклонился. — Я беседовал с герцогиней Фобарте.

Принц посмотрел на герцогиню.

— Надеюсь, он не утомил вас своими рассказами?

— Напротив, — ответила женщина, выдерживая паузу. — Лорд Дюран — редкий пример достоинства и доблести.