Любовь и предательство
Шрифт:
— Может, я что-то недопонял. А что в этом плохого? Ты была еще ребенком и нуждалась в помощи.
— Прекрасно. Тогда он поступил бы как полагается, невзирая на свою ненависть ко мне. Неужели ты думаешь, что я пережила бы это? А выиграл бы Кайл, имея отца — уголовного преступника? Нет, лучше было принять приглашение Алли и покинуть Редаут.
Приглашение старой школьной подруги стало для нее просто спасением.
—
— Подумать только, а я поверил, будто вы с Кайлом сохранили твою девичью фамилию, чтобы упростить оформление бумаг.
Тейлор ощутила укол раскаяния.
— Извини, папа, я считала, что так будет лучше и проще для всех.
— Черт побери, мне следовало догадаться. — Было ясно, что он в большей мере сердится на себя. — Ты выглядела совершенно уничтоженной перед тем, как уехать. Но я-то считал — это потому, что Хью отказался повидаться с тобой после ареста, да еще это известие, что его ссылают на двадцать лет... Странно, мальчик ведь очень похож на Джима.
— Только на первый взгляд. Но стоит сравнить его детские фотографии с фотографиями Хью или поставить их рядом сейчас... — Тейлор прикусила губу. — Вот почему я так расстроилась, когда услышала, что он здесь. Папа, он поймет в ту же секунду, как только увидит мальчика.
Отец ударил кулаком по кофейному столику.
— Хорошо же, надеюсь, это собьет его с ног.
— Тюрьма уже сделала это.
— Ты же пыталась сказать ему, но он повел себя словно упрямый мул!
— На какое-то мгновенье мне показалось, что ты замышляешь свести нас снова вместе.
Он проигнорировал ее мягкий сарказм.
— Одно никак не связано с другим. А если и замышлял? Вы с ним два сапога пара. И не рассказывай мне, что такие сильные чувства легко умирают.
Отец с годами совсем размяк, подумала Тейлор.
— Ты хоть сам слышишь, что говоришь? Минуту назад заявил, что считаешь его преступником, а в следующий момент горишь желанием воссоединить семью.
Когда отец виновато отвел глаза, она еще больше вышла из себя.
— Папа, как бы там ни было, надо принимать
— Это было бы гораздо разумнее, чем то, что ты наговорила ему.
— Что именно? Что однажды я совершила ошибку, не имеющую никакого отношения к Джиму, и очень сожалею, что обманула его? Но это правда.
— Разве? Хью был ошибкой?
— Во всяком случае, Кайл нормально воспринял мои объяснения, — сказала Тейлор, бросив на отца выразительный взгляд.
— Доверяй ему больше, может, он и остальное воспримет тоже хорошо.
— Ты снова все идеализируешь. Он усвоит только то, что я лгала ему, а значит, я лицемерка, потому что всегда обращалась с ним сурово, когда он обманывал меня. — Она тяжело вздохнула, словно огромное бремя обрушилось на нее. — Не знаю, кого в итоге порадует правда больше всех — Кайла, Хью или Мердока Марсдена.
— При чем здесь Мердок?
— Когда мистер Марсден узнает, что мой сын — ребенок Хью, он увидит в этом столкновение личных интересов и потребует моего увольнения.
— Пусть только попробует. Ему придется объяснить, почему полицейский, которого я уволил за невоздержанное поведение, стал теперь ценным членом его команды.
Господи! Неужели все новости, которые ей придется выслушивать, представляют собой мины замедленного действия?
— Иными словами, как ни посмотри на эту ситуацию, отныне взрывы будут следовать один за другим.
— Мы справимся. А ты, милая, скажи Хью, прежде чем он узнает это от кого-нибудь другого. Ему... и Кайлу. Им необходимо время, чтобы свыкнуться с этой мыслью, пока остальные еще ничего не узнали.
— Ты принял у меня присягу, папа. В Редауте, может, и не такой высокий уровень преступности, как в Детройте, но я чувствую свою ответственность перед жителями города. Первое, что мне необходимо сделать, — это объехать центр города, чтобы жители видели, что кто-то на посту. Остальное ждало тринадцать лет, подождет еще несколько дней.
— Я надеюсь, что у тебя еще есть время, но поспеши — если Хью или Кайл узнают до того, как ты сама сообщишь им все, это может привести к разрыву между вами...