Любовь и предательство

Майерс Хелен Р.

— Садись, — сказала она подростку через открытое окно.

Парень покачал головой.

— Мы поговорим. Я все тебе объясню. Только садись.

Вместо этого он перевел взгляд с матери на Хью, и у того неприятно засосало под ложечкой.

— Что происходит, Тейлор?

Разумеется, она выступала как представитель закона, но находилась на территории, принадлежащей его матери. Он счел, что имеет право задать вопрос.

Она не обратила на него внимания.

— Кайл, ты сам не понимаешь, что делаешь.

— Это он?

Она не ответила, и мальчик, повернувшись, искоса посмотрел на Хью.

— Мистер... вы Хью Томас Блэкстоун?

Тейлор выскочила из «блейзера», Хью, со своей стороны, не отводил глаз от мальчика. Теперь это было просто невозможно. Что-то ужасно знакомое ощущалось во всем облике паренька. И все же Хью отказывался делать вывод, к которому все вело.

— Я Блэкстоун.

Он чувствовал себя так, словно снова слышал, как закрывается засов его камеры.

— А ты кто?

— Кайл!

Тейлор обежала вокруг машины и схватила мальчика за руку, но он вырвался.

— Я Кайл Томас Беннинг. Вам что-нибудь говорит это имя?

Хью захотелось вернуться назад, в прохладу склада, и закрыть за собой дверь. Укрыться и забаррикадироваться от реальности.

Кайл Томас. Томас. Покачав головой, он пристально посмотрел на Тейлор.

— Черт побери, что здесь происходит?

— Я не знала, что тебя освободили, понимаешь? — резко бросила она, затем снова обратилась к сыну: — Кайл, ради Бога, садись в машину, давай поедем домой. Обещаю, мы сможем...

— Это твой мальчик?..

Хью почти убедил себя, что ребенок доводится ей братом, племянником или каким-то другим родственником. Он просто не мог воспринять то, что подсказывали ему чувства.

— Это мой отец? — выкрикнул мальчик, прежде чем мать смогла ответить.

Тейлор закрыла глаза, но Хью и не нужно было в них смотреть. Достаточно было слов. Достаточно и присутствия мальчика.

Сын. У него есть сын.

Он пристально смотрел на паренька. Так вот почему у него возникло чувство чего-то до боли знакомого!.. Потому что он смотрел на себя такого, каким был... когда? В четырнадцать? Хью поспешно подсчитал. Тринадцать. Да! Он смотрел на себя тринадцатилетнего.

— О Боже, — прошептал он.

Мальчик тоже выглядел совершенно потерянным, но в то же время взгляд у него был какой-то и преданный, и разочарованный. Но Хью не винил его за это.

Тейлор пришла в себя первой. Она открыла дверцу для пассажиров и снова взяла сына за руку, на этот раз более мягко.

— Переведи дух, Кайл. И садись в машину.

— Подожди минуту. — Хью сделал шаг вперед. — У меня тоже есть несколько вопросов.

— Позже.

Закрыв за потрясенным мальчиком дверцу «блейзера», она стала обходить машину. Хью, воспользовавшись этим, соскочил с платформы и преградил ей дорогу.

— Ты не можешь сейчас просто взять и уехать.

— Посмотри мне в глаза. — Она встретила его твердый взгляд с такой же суровой решимостью. — Кто бы ни был его отцом, он в первую очередь мой сын. Я родила его и вырастила.

— Не спорю. Но не в этом дело. Ты утаила от меня его существование.

— Ты сам не захотел узнать!

Она была в таком бешенстве, что, когда вырвалась, ему не осталось ничего иного, как только смириться. А как же иначе? Она права. Он тогда отвернулся от нее, потому что не мог простить ей, что она рассказала отцу, где он скрывался в ту ночь, когда Мердок охотился за ним. В тот момент он видел только ее предательство. Это ослепило его, и он больше ничего уже не замечал. Теперь он смотрел, как она поспешно садится в машину и заводит мотор, как уезжает, оставляя ему только пыль и песок...

— Он не знал. — Кайл пытался что-то разглядеть сквозь покрытое пылью заднее окно. Наконец, когда они повернули налево, на Главную улицу, обратился к матери: — Это правда, что он ничего не знал обо мне?

Его обвиняющий тон вторил голосу Хью, и Тейлор крепко сжала руль, пытаясь успокоиться и найти нужный ответ, но видела перед собой только боль и потрясение в глазах Хью.

— Нет, — чуть слышно отозвалась она. — Я покинула Редаут сразу после того, как он... Сразу после его отъезда.

— Продолжай, расскажи все до конца. Я слышал, о чем вы с дедом говорили. Он осужденный убийца!

Ей было невыносимо слышать, как он выкрикивает эти слова, и еще невыносимее думать о том, что происходит у него в голове.

— Это не удалось доказать. Его обвинили на основании косвенных улик.

— Но ты считаешь его виновным!

До тех пор, пока Хью сам не признается в преступлении, какая-то часть ее всегда будет цепляться за надежду, что он не виновен.