Любовь и предательство
Шрифт:
Прежде чем он успел закончить, наверху раздались шум и треск. Оба вздрогнули от страшного грохота. Тейлор пришла в себя первой и бросилась наверх.
— Кайл? С тобой все в порядке? Кайл?
Дверь его спальни была закрыта, и из-за тонкой фанеры не доносилось ни звука.
— Кайл! Откликнись, иначе мне придется сломать замок!
— Тейлор... тебе лучше спуститься! — позвал снизу отец.
Что-то в его голосе подсказало ей, что уже можно не взламывать комнату. Она сбежала по лестнице.
— Смотри, — показал отец, доковыляв до окна.
— Боже, помоги мне, — прошептала она. — Он слышал. Как ты думаешь, куда он бежит? — спросила она, направляясь за ключами от машины, которые бросила вместе со шляпой на кофейный столик.
— Если бы мне было тринадцать и я наконец-то узнал, кто мой отец...
Тейлор не стала ждать продолжения, она распахнула дверь кухни и бросилась к машине отца.
Глава третья
— Это была не самая умная вещь, какую вы могли сделать. Но я не виню вас. Петух заслуживал того, чтобы попасть в суп.
Хью взял список у Эсмеральды Кальдерой, протянул руку за коричневым бакалейным мешком, достаточно крепким, чтобы выдержать пять фунтов корма для кур, и принялся наполнять его, черпая совком из больших ларей, стоящих по обе стороны от дверей склада. Ему хотелось как можно скорее избавиться от чрезмерно говорливой старухи. Она была всего лишь четвертой посетительницей за день, но и одновременно четвертым человеком, считавшим себя вправе комментировать его возвращение.
— Ты всегда был хорошим парнем, Хью Блэкстоун. И все понимали, кто был плохим hombre [2] , когда погиб молодой Марсден.
Хью продолжал наполнять мешок. Скоро солнце приблизится к складу и здесь будет такое пекло, что мозги перестанут соображать. Он надеялся, что горбунья к тому времени уйдет, иначе он не гарантирует, что сможет сдержаться. Его и так подмывало сказать, что ей лучше помолчать, так как теперь ему ровным счетом наплевать, что о нем думают другие.
2
— Как ваши внуки, миссис Кальдерой?
Если он не в состоянии остановить поток ее речи, может, по крайней мере удастся сменить направление ее мыслей.
Она воздела руку, почти столь же худую, как ручка швабры, которою он отставил в сторону, чтобы обслужить ее.
— О, маленький Мануэль просто чудо, он сейчас в свите епископа в Филадельфии. Можешь себе представить такое? Первенец моего Эмилио становится важной персоной в церкви. Что касается Роберто... — выражение ее лица немного омрачилось, — он теперь мистер Роб из «Малинового локона» в Сан-Франциско и
Хью не стал взвешивать мешок, который наполнил почти до краев. Весы явно показали бы перевес, но он знал, что пожилая женщина живет на социальное пособие и небольшую помощь детей, так что просто завязал мешок. Может, их магазин и обанкротится, но произойдет это не из-за горстки лишнего зерна.
— Так оно не рассыплется. Давайте я положу его в машину и помогу вам сесть, — сказал он ей.
Поставив ее покупку на переднее сиденье ветхой машины, он обхватил старуху за тонкую талию и поднял над бетонной поверхностью погрузочной платформы. Она захихикала, словно школьница.
— Будьте осторожны по дороге домой, — сказал он, отходя в сторону, чтобы его не ударила закрывающаяся дверь.
— Хм... Если водить машину шестьдесят три года, пора бы знать дорогу.
Как только она выехала на улицу, он поспешно завернул за угол, в тень, и принялся за свой чай. Немного льда в нем еще осталось. Испытывая страшную жажду, он взял в рот один из гладких кубиков и разгрыз его.
Посасывая другой кубик льда, он снова посмотрел на дорогу. По ней рысью бежал мальчик. Зрелище это совершенно не понравилось Хью, и он нахмурился. И не только потому, что улица, пролегавшая позади скопления предприятий, была неподходящим местом для такого рода пробежек, но и потому, что наступило самое неподходящее время дня для подобных интенсивных тренировок.
Подросток споткнулся, словно какой-то невидимый гном подслушал его мысли и захотел подтвердить их правоту. Хью почувствовал непривычное желание улыбнуться, вспомнив, как у него самого в период взросления выросшие ноги опережали тело. Худые руки взмахнули в воздухе, но нужно отдать должное пареньку — он восстановил равновесие и удержался на ногах.
Надо надеяться, он пришел сюда за покупками, а не в поисках работы, подумал Хью, увидев, что паренек свернул к их стоянке. Когда он разглядел бейсбольную кепку мальчика — кепку «Детройтских тигров», внутренний голос подсказал ему, что паренек навряд ли нуждается в работе. В груди его что-то странно дрогнуло, нарушив ровный ритм дыхания. Когда мальчик остановился у погрузочной платформы и присел на корточки, опираясь руками о колени, Хью почувствовал, что дышит так же прерывисто, как и подросток.
— С тобой все в порядке, парень? — с трудом выдавил он. Мальчик поднял край футболки и вытер вспотевшее лицо.
— Ужасно жарко, — задыхаясь пробормотал он.
— Да уж. В это время лучше всего передвигаться со скоростью улитки. Ты бежишь к кому-то или от кого-то?
— И то и другое.
Прежде чем кто-либо из них успел сказать еще хоть слово, послышался шум стремительно мчавшейся машины. Хью снова увидел «блейзер» Эмметта. Поворачивая на стоянку, машина подняла огромное облако пыли; теперь его уже не удивило, что за рулем сидела Тейлор. На этот раз на ней не было шляпы. Пожалуй, никогда еще не видел он ее такой расстроенной.