Любовь на грани смерти

Гойгель Юлия

Леон тоже слышит мой голос. Медленно передаёт Стасу ещё одну пачку купюр. На меня не смотрит. Но я понимаю, что сам процесс доставляет ему изощрённое удовольствие. Посыльный передаёт деньги маме, а Бесов, словно на замедленном повторе, тянет очередную.

— Стас, отдай! — приказывает, когда друг не возвращается за новой порцией моего унижения.

Тот что-то негромко, но резко произносит в ответ на афганском.

— Отдай деньги! — настаивает Леон.

Стас всё же выполняет просьбу и несёт очередную пачку.

— Кладите

в сумку, — говорит моей маме. — Я вас провожу к выходу и прикажу, чтобы отвезли на машине прямо к дому. Незачем с такой суммой ждать автобуса.

— Пусть Лиза заберёт свои вещи и наведёт порядок в квартире, — сообщает у дверей отчим. — Со следующей недели будем искать квартирантов.

Не попрощавшись, как и не поздоровавшись, родители поспешно покидают кабинет генерального.

Мы с монстром вновь остаёмся вдвоём. Оба понимаем, что только что произошло. Он купил меня! Я уже не содержанка, а самая настоящая рабыня!

— Видишь, как всё легко решается, — наконец произносит мужчина и выключает компьютер. — Поехали домой.

Я молчу. Тоже выключаю компьютер, но продолжаю сидеть за столом.

— Лиза! — Леон встаёт и становится напротив меня.

— Ненавижу тебя! — чётко проговариваю и смотрю в его лицо. — Как же я ненавижу тебя.

Он делает шаг к моему столу. Я тоже встаю и отступаю к стене. Дальше некуда. Недолго думая, вообще не думая, снимаю с ноги туфлю и бросаю в него. Попадаю в плечо. Бросаю вторую. Её он ловит.

— Юбку. Дальше снимай юбку, — то ли подсказывает, то ли приказывает мне. — И я трахну тебя прямо на этом столе.

Легко перепрыгивает через стол и вжимает меня в стену.

— Или на столе в приёмной. А лучше прямо в коридоре, — давит на мои губы своим ртом. — Моя! Вся моя!

От злости и собственного бессилия кусаю зубами за его нижнюю губу. Тут же чувствую своим ртом сладкий привкус крови. Сразу зажмуриваюсь, понимая, что нанесла сильное повреждение. В следующую секунду оказываюсь лежащей животом на столе. Юбка взлетает вверх, поднятая одним движением его руки, а ягодицы обжигает сильный шлепок, второй, третий…

Глава 46. Уметь любить

— Хайдар! — рявкает вернувшийся Стас и перехватывает руку брата. — Оставь её!

Пока они смотрят друг на друга, как два разъяренных быка, я поднимаюсь со стола и, одёрнув юбку, выхожу в приёмную. Но у дверей в коридор останавливаюсь, понимая, что мне некуда дальше идти.

Из квартиры меня выгнали десять минут назад. Моя сумочка и туфли остались в кабинете генерального. Я не могу босиком выйти на улицу, где уже во всю сентябрь развёл свою осеннюю слякоть. Или могу?

Выглядываю в коридор, но его меряет шагами охрана.

— Подними ногу, — раздаётся рядом со мной голос Стаса. Присев на корточки, он берёт в руки мою ступню, надевая туфлю. Устоять на тонкой шпильке на одной ноге я не могу. Приходится опереться о его плечо прежде, чем протянуть ему вторую ногу.

Леон набрасывает

на мои плечи пальто и отдаёт сумочку. В машине Стас садится с нами на заднее сиденье. Но всю дорогу мы молчим. Бесов, наверное, в собственных мыслях уже кожу с меня снимает. На его губе хорошо заметен мой укус. Охранники, обращаясь к боссу, стараются не смотреть на его лицо, отводя взгляд в сторону. Это, как мне кажется, ещё больше злит мужчину.

Стас открывает двери в дом, и я быстро прохожу вперёд. Так как уже восемь часов, никого, кроме нас и охраны там нет. Последние тоже поспешно ретируются в своё помещение. Не останавливаясь, иду к лестнице, чтобы подняться на второй этаж. Сегодня мне точно не стоит оставаться с Леоном вдвоём. Об этом мне просто вопит, оказывается, всё же имеющийся у меня в наличии инстинкт самосохранения.

— Лиза! — окликает меня Бесов. В голосе слышна уже не сдерживаемая ярость.

— Лиза иди наверх! — командует Стас.

— Вернись в спальню! — не соглашается Леон и, в два шага оказавшись за моей спиной, протягивает руку, чтобы дёрнуть за собранные в хвост волосы.

Я невольно сжимаюсь, готовясь к острой боли. Но она не приходит. Это Стас перехватывает руку друга.

— Не лезь! — предупреждает Бесов. — Она моя! Мне её продали как безродного котёнка!

— Я верну тебе деньги и ещё столько же накину, — неожиданно обещает второй мужчина. В его голосе я не слышу даже намёка на шутку.

Я кричу и поднимаюсь на несколько ступенек лестницы, потому что у моих ног начинается самая настоящая драка. Я впервые вижу, как сходятся в схватке двое сильных, хорошо обученных и разгневанных мужчин.

Они яростно колотят друг друга, вкладывая в удары всю имеющуюся силу и не замечая ничего вокруг. Я чувствую, как воздух рядом с ними пропитывается исходящей от них агрессией. У обоих на лицах появляются ссадины, трещит и рвётся одежда. Мужчины не нежничают, прикладывая в полную силу друг друга о кованную решётку лестницы, острые выступы ступеней, твёрдую плитку пола.

Стас сильнее и дерётся профессиональнее. Закрывается от большинства ударов и наносит в ответ более травмирующие. Но в Леоне больше ярости и жажды схватки. Он словно не чувствует ударов Стаса, не защищаясь, а старясь нанести своему оппоненту всё новые и новые удары.

На мой крик прибегает охрана, но вмешиваться в драку парни не спешат. Нет приказа.

— Несите ведро с водой, — говорю я, вспомнив, как возвращал к памяти Стас брата. Теперь охладиться не помешает обоим.

Двое парней послушно притаскивают по ведру ледяной воды. Но сами лить не решаются. Подходят к боку лестницы и протягивают мне одно. Я часто поливала огород родителей, поэтому высоко поднять ведро для меня не составляет никакой трудности. Чуть отвожу пластмассовую ёмкость назад и с размаху выливаю на дерущихся мужчин. Те замирают. Я поспешно лью второе и, на всякий случай, поднимаюсь ещё на несколько ступенек выше.