Любовь на грани смерти
Шрифт:
Леон раздражённо хмурится, уже от бесконечной болтовни матери и окончательно решает идти на просмотр.
Сам просмотр проходит нормально. Никаких подозрений квартира не вызывает. Пока внизу не раздаётся сильный грохот. Этаж всего второй и звук напоминает тот, словно со ступенек покатился, например, уроненный холодильник. Все бросаются к окну, лишь я замираю возле входных дверей и думаю о том, что в этом доме есть хороший грузовой лифт. Никому и в голову не пришло бы тащить мебель или технику вручную. Даже на второй этаж.
В это время широкая ладонь крепко зажимает
Я видела подобное в фильмах. Так горят взорванные автомобили. Последние всполохи угасающего сознания кричат мне о том, что меня понесли наверх, потому что внизу никто не должен был выжить.
Горят не только автомобили. Горит моё сердце…
Прихожу в себя в какой-то смутно знакомой квартире. На широкой кровати. К её основанию привязаны мои руки и ноги, какими-то мягкими лентами. На мне чужая мужская майка и … памперс! Самый настоящий, для взрослых!
Перед глазами начинает проясняться, и я замечаю тонкую змейку пластика, идущую от моей руки к штативу капельницы.
— Дмитрий, ваша племянница в себя приходит, — сообщает кому-то высокая мужеподобная тётка. Точная копия из моих кошмаров.
Леон обещал, что она больше никогда меня не коснётся. Леон! Его имя отзывается в моём сердце острой не проходящей болью. Она не уменьшается, но помогает быстрее прийти в себя. Я узнаю квартиру дяди Димы. Он сам подходит ко мне, придвигает стул и садится. За его спиной топчется Халилов.
— Леон?! — спрашиваю я. Голос хрипит и напоминает карканье вороны. Во рту очень сухо и горло дерёт.
— Погиб. Влад и Ангелина тоже. Стаса забрала «Скорая», но через несколько дней он самовольно покинул больницу. Насколько нам удалось выяснить, уехал в Америку. Там у него остались связи.
— Это вы стояли за всем этим? Даже Ангелину Руслановну не пожалели? — шепчу я.
Наверное, то вещество, что мне капали все эти дни, притупляет и разум, и чувства, и эмоции. Лишь Леон въелся в меня глубже самого сильного дурмана.
Не вытравить. Люблю его. Больше жизни, за гранью смерти.
— Это произошло случайно, — морщится человек, которого я считала почти отцом. — Должны были заминировать вашу машину. И заминировали. Когда началась перестрелка, Влад сумел сесть за руль, а Ангелина вскочить в машину. Они проехали несколько метров. Стаса и Леона, как и других, задело взрывной волной.
— Какая перестрелка? — не могу понять я.
— Самая настоящая. Неизвестный пытался утащить тебя. Его заметил кто-то из вашей охраны, поднялся шум. Спалились двое перекупленных мной парней, которые в это время и закладывали взрывное устройство. Они не успели закончить, поэтому оно и рвануло,
Мужчина ещё что-то говорит, но я уже не вслушиваюсь. Сознание вновь плывёт, но я этому только рада. Неважно, как и кто теперь назовёт Леона. И я сама себе не важна. Слишком мало мы были вместе. Слишком мало…
Но этого времени хватило, чтобы я полюбила его гораздо больше, чем себя.
Глава 48. Дорога в ад
Но меня снова приводят в сознание. Заставляют встать, умыться, начать есть. Я узнаю, что после взрыва прошло восемь дней. Меня объявили без вести пропавшей. Тех, кто стоял близко к взорвавшейся машине, буквально разнесло на куски. Произошёл сильный пожар.
Конечно, всё, что осталось от погибших, собрали и назначили экспертизы. Но для их проведения нужно не менее месяца. Лишь тогда смогут дать точный ответ: кто именно погиб при взрыве. Если смогут.
За это время дядя Дима и Халилов планируют вывезти меня из страны. Я слишком много знаю, чтобы оставаться в живых. Но просто убить меня не решаются. Не позволяет жадность. Тот, кто всё это время пытался лишить меня жизни, неожиданно предлагает за моё живое и невредимое тело большие деньги. В случае отказа угрожают расправой уже над дядей Димой и Халиловым. Последний расправы не боится. Ведь за ним местный криминал. Но очень хочет лёгких денег. Все прекрасно понимают, что мой путь в одну из стран Центральной Азии имеет билет лишь в один конец.
И от ненужного свидетеля чужими руками избавят, и денег дадут. Халилов гадко смеётся, глядя на меня:
— Поедешь на Восток. Там тебя быстро научат не лезть не в свое дело. Будешь только рот раскрывать и ноги раздвигать.
Больше, по его мнению, живой меня везти незачем.
— Сказано не портить тебя ни здесь, ни по дороге, — добавляет он в последний день перед отъездом. — Может, ты какому местному князьку приглянулась? Там любят таких белокожих. Только, где они тебя присмотреть успели?
Дядя Дима, который намного умнее Халилова, рассуждает иначе. Так как, кто-то пытался меня убить, но передумал после смерти Леона, говорит о том, что убить меня хотели именно из-за него.
— Кровная месть, — уверенно произносит мой крёстный отец. — Они там помешаны на ней. Несладко тебе придётся, Лиза. Не сладко.
— Так убейте меня здесь, — предлагаю я. — Пожалейте крестницу.
— Ты мне все планы на спокойную и безбедную старость испортила, — неожиданно рявкает мужчина. Машет рукой в сторону Халилова. — Теперь с этим утырком нужно тебя везти и о новом бизнесе договариваться.