Любовь на грани смерти

Гойгель Юлия

— Сказал, — отвечает Сарбаз и сразу предлагает. — Если ты хочешь, мы можем спуститься прямо к самому вертолёту. На специальном тросе.

— Это опасно, — не возражает, скорее предупреждает второй мужчина.

Сарбаз качает головой:

— С тобой опасно. Со мной нет. Сама того не желая, ты прошла долгий путь. Готова сделать последний шаг, девочка?

— Готова, — не задумываясь, отвечаю я. Стас прав. Я зачем-то получила эту сомнительную возможность. Словно все события, произошедшие в моей жизни, готовили меня к этому последнему шагу.

В ночь перед полётом я плохо сплю. Мне не снятся кошмары, но сон прерывист и неглубок.

Я ворочаюсь с боку на бок и в итоге своим ворочаньем бужу Хайдара. Но мужчина не злится. Притягивает к себе, крепко обнимает, долго гладит по плечам.

— Не уснёшь? — спрашивает, наверное, через час.

— Не усну.

— Ну и не нужно.

Стягивает с меня рубашку и накрывает своим телом. В последнее время он очень нежен, но в эту ночь почему-то особенно.

Яркое, но уже зимнее январское солнце, проснувшись, застаёт нас в объятиях друг друга. Обнажённых, пресытившихся любовью, перепачканных семенем мужчины. Если кто зайдёт в спальню, сразу почувствует тягучий аромат грешного секса.

Мужчина чуть приподнимается, но я снова обхватываю его руками и ногами, тянусь к его губам. Он снова целует.

— Ни на миг тебя не отпущу, Лиз. Ни на миг. Идём в душ.

Наношу лёгкий макияж, заплетаю волосы в косу.

Нам приносят завтрак. Уже привычно кушаем из одних тарелок. Времени хватает, поэтому наслаждаемся едой.

Неторопливо надеваю дорогое бельё, майку и легинсы. Наверх тёплый костюм, который предназначен для горнолыжных курортов. В горах сейчас очень холодно, местами лежит снег. Рассказывать об этом мне не нужно, знаю по собственному опыту. Хайдар тоже надевает похожий, сверху крепит несколько пистолетов. У выхода из дома нас ждёт Сарбаз. Тоже вооружён. Снимает с себя один из автоматов и протягивает Хайдару. Тот небрежно перебрасывает грозное оружие себе через плечо. Затем мужчина набрасывает мне на голову тёплый шарф и вновь заматывает так, что видны только глаза. Вот как у него это получается? Я не раз пробовала, у меня всё разваливалось. Чуть стягивает с носа, чтобы я могла дышать.

— Порядок, Лиз?

— Да. Немного волнуюсь, — признаюсь мужчине.

— Не нужно. Я с тобой, — неожиданно чуть стягивает шарф и касается моих губ своими, толкается языком, словно стремясь мне передать собственную силу. — Моя любовь всегда рядом с тобой.

Отстраняется и поправляет мой шарф. А я замечаю, что нас вышел проводить сам хозяин дома. Смотрел на наш поцелуй. Опускаю глаза и отступаю за спину Хайдара. Несмотря на то, что этот человек столько раз хотел меня убить, я не боюсь его. Он слаб по сравнению с собственным сыном. Хайдар выиграл у любви, Шир-Диль проиграл. Пусть теперь я стою за спиной мужчины, но, если понадобится, я закрою его своей грудью. Как и Сарбаз. Для Шир-Диля такого никто не сделает. Только выстрелят в спину.

Хозяин дома что-то говорит на афганском, сын отвечает. Когда мы выходим на улицу, я спрашиваю:

— Папа посоветовал оставить меня в горах?

— Нет, — медленно произносит мужчина. — Сказал, что ошибался в тебе.

Прямо во дворе есть вертолётная площадка. Я ожидаю увидеть американский вертолёт, но приземляется русский, точнее советский. В небе кружит ещё один.

— Ведущий и ведомый, — невольно срывается с моих губ.

Сарбаз запрыгивает первым. Я, наверное, могу залезть сама, но Хайдар легко подхватывает меня на руки и передаёт Сарбазу. Тот аккуратно принимает и ставит на пол. Отводит к сиденьям у стены. Помогает

пристегнуться. Садится рядом. С другой стороны — Хайдар. Ждём, пока загрузится вооружённая до зубов охрана.

— Зачем так много оружия? — удивляюсь я. — На нас могут напасть?

— Не должны, — пожимает плечами Сарбаз. — А много оружия не бывает.

Я вновь возвращаюсь в горы. Про себя надеюсь, что в последний раз.

Когда вертолёт зависает, к нам подходят несколько человек и помогают Сарбазу пристегнуться к специальному тросу. Затем пристёгивают меня. Мужчина крепко обхватывает меня руками и прижимает к своему телу.

— Только не запаникуй, Лиз. Не смотри ни вниз, ни по сторонам. Лишь на меня.

Я так и делаю. Мы начинаем медленный спуск вниз. Туда, куда падал мой отец.

После того, как мы отстегиваемся, трос поднимают обратно и к нам спускаются ещё двое мужчин. Они зачем-то тщательно исследуют вертолёт.

Мы тоже подходим ближе. Рука Сарбаза всё время обнимает меня за плечи. Если сверху мне казалось, что боевая машина почти целая, то теперь, глядя на обломки, я вижу, что вертолёт разбит вдребезги.

— Что чувствуешь, Лиз? — спрашивает у меня мужчина. — Не торопись с ответом. Нам некуда спешить. Прислушайся к себе.

И я прислушиваюсь. Пытаюсь перед глазами представить образ отца. И представляю. Впервые. Прямо перед собой, словно живого. Смотрю в его глаза и только теперь осознаю, что у меня глаза отца. А ещё… Я всегда это чувствовала, но теперь совершенно уверена в том, что, останься отец в живых, он бы очень любил меня. Также сильно, как и Хайдар.

Только….

Я поворачиваюсь к Сарбазу:

— Сейчас ты снова назовёшь меня дурой…

— Не назову. Что ты чувствуешь, Лиз?

— Его здесь не было. Он пришёл ко мне не со стороны вертолёта. Мой отец не погиб здесь, Сарбаз!

Глава 58. К твоим ногам!

К нам, негромко переговариваясь между собой, подходят двое спустившихся следом за нами мужчин. Один из них, на вполне понятном русском говорит о том, что предположения Сарбаза верные. В момент падения самолёта лётчика не было в кабине. Никого не было.

— Это военные эксперты высокого класса, — поясняет мне Сарбаз. — Они тщательно просмотрели обломки. Если бы люди были в вертолёте и погибли в нём, то, чтобы их достать, пришлось бы разбирать части вертолёта. Обломки бы лежали по-другому. Но здесь ничего не нарушено. И ещё. В то время, когда погиб твой отец, именно это место полностью находилось под контролем противника. То есть, забирать его тело никто бы не рискнул. Ты сама видишь, что это место неприступно. А зависнуть в воздухе вертолёт бы не смог. Его бы моментально расстреляли. Никто не станет рисковать единицей техники и жизнями минимум трёх человек, чтобы забрать мёртвого. Смотри, как лежат обломки. Чтобы оттуда достать человека, пришлось бы вручную поднимать весь вертолёт.

— Но его могло выбросить при падании? — единственное, что могу предположить я.

Сарбаз лишь вздохнул.

— Я отвечу на твои вопросы. Чуть позже.

Я в последний раз смотрю на машину, которая, в отличии от меня, видела отца живым. Нам помогают пристегнуться к тросу и поднимают внутрь вертолёта.

Летим недолго. Наш вертолёт садится на небольшой горной площадке. Рядом с другим, который уже сел и, по-видимому, ждал нас.

Сразу машину покидает охрана. Затем Хайдар. Сарбаз передаёт меня ему в руки и прыгает следом.