Любовь на грани смерти
Шрифт:
Наступает вечер, но мы никуда не идём. Температура усиливается, и я начинаю бредить. На несколько минут вернувшись в сознание, вижу, что уже утро. Дарья по-прежнему сидит рядом.
— Всего в нескольких шагах отсюда есть большая пропасть, — произносит девочка. — Там когда-то разбился русский вертолёт. Его видно с обрыва.
— Пойдём туда, — прошу я девочку. — Мне нужно его увидеть.
Конечно, никакой уверенности, что это место гибели моего отца у меня нет. Скорее всего здесь не одна сотня разбитых советских самолётов. Но судьба почему-то привела меня именно к этому месту. Вдруг, оно то, единственное — ждущее только
Идти не могу. Дарья фактически тащит меня на себе. Я падаю в чёрную бездну, затем снова возвращаюсь в сознание.
— Лиза, Лиза, вертолёт! — в очередной раз пытается растормошить меня ребёнок. — Ты слышишь?
Как я могу слышать двадцать шесть лет назад упавший вертолёт? Это последняя мысль, мелькнувшая в наполненной жаром голове. Больше в себя я не прихожу.
Сознание возвращается болезненными толчками и слепящим светом. Пропадает. Затем пытается прорваться снова. Меня постоянно зовёт мужской голос. Знакомый голос. Почему он мне кажется знакомым, если я никогда не слышала голоса отца? Но кто, если не он, может ждать меня на краю вечности? На хрупкой грани смерти?
Очередной толчок, слепящий свет и знакомый голос.
— Вернись, моя девочка. Только вернись. Я никуда тебя не отпущу.
Взгляд нехотя фокусируется. Старый новый мир принимает знакомые очертания. И мужчину, сидящего возле моей кровати, я больше не надеялась увидеть. Он постоянно гладит мою руку, целует, прижимается своим лбом.
Я начинаю чувствовать собственное тело и шевелю ладонью. Хайдар тут же поднимает голову и смотрит на меня.
— Лиза, девочка моя, — оборачивается и кого-то зовёт.
Мне хочется смеяться, потому что ко мне подбегают двое мужчин. А где хвалёные женщины-врачи? Мужчины задают вопросы, Хайдар переводит. Спрашивают, как я себя чувствую, помню ли своё имя, могу ли сказать какой день?
Я отвечаю на все, кроме дня. Мне говорят, что уже прошло шесть дней с того момента, когда нас с Дарьей забрал вертолёт в горах. Мне не послышалось, девочка говорила не про разбитый, а про кружащий над нами вертолёт.
Её брат, Хадис, на попутных машинах всё же добрался до города. Но прорваться к Хайдару, который был поглощён свадебным торжеством, не смог. Зато узнал Стаса, о котором я тоже рассказала, как о надёжном человеке. Узнал, благодаря татуировке, которая виднелась в вырезе рубахи и солидной комплекции. Позвал его по-русски. Мужчина сразу подошёл к мальчишке. Едва услышав его рассказ, сдёрнул жениха с молодой жены прямо посреди брачной ночи.
Хадис предупредил, что я сильно простужена. Он сказал сестре, чтобы мы уходили из селения, так как тоже слышал о готовящейся экзекуции.
Именно Стас решил не только взять вертолёт, но и захватить лекарства для оказания первой помощи. Он сам уже в вертолёте поставил мне капельницу, что позволила немного сбить температуру и живой довезти до больницы.
Благодаря антибиотикам, воспаление лёгких удалось предотвратить, но организм был сильно обезвожен и обессилен.
— Где Дарья? Её же не отправили назад, в деревню? — заволновалась я.
— Она тоже сильно простыла и ей понадобилось лечение, — пояснил Хайдар. — Но с ней всё хорошо, а Стас лично следит, чтобы девочку не обижали. Мальчишка тоже пока живёт в доме. Уже приезжал его отец, и я дал ему приличную сумму денег. Мальчик ничего не нарушил, поэтому он вернётся в отцовский дом. Там ему ничего
Я была слишком слаба, чтобы следить за интонациями его голоса. Кивнула и уснула.
Глава 55. Одной крови
Лишь через два дня я смогла сама садиться, и меня полностью отключили от аппаратов. Перевели из реанимации в небольшую палату. Наверное, на всю больницу она была единственной, где лежал только один пациент.
Всё это время Хайдар находился рядом со мной. Помогал мне умываться, одеваться, кушать. Спал на узкой, принесённой для него кровати.
Тогда же ко мне заглянула женщина-врач. По её осторожным вопросам я не сразу поняла, что она — гинеколог. Убедившись, что у меня ничего не болит, сказала, что ещё заглянет. О чём-то недолго поговорила с мужчиной и ушла.
— Почему она приходила? — набросилась я с расспросами на последнего. — Что-то случилось? У меня ведь месячные должны были начаться. Что я не знаю?
Он сел на кровать и пересадил меня к себе на колени. Крепко прижал к себе. Ни о чём хорошем это не говорило.
— Хайдар, не молчи.
— Уже по дороге в больницу у тебя появилась кровь. Я не знал, когда у тебя должны были быть женские дни. Лишь то, что за две недели, которые ты провела в доме после приезда в страну, их не было. Врачам что-то не понравилось, и они пригласили гинеколога. Ты была беременна, Лиз. Но срок совсем крохотный, не больше недели. Всё само вышло, хирургического вмешательства не потребовалось. Но доктора решили подстраховаться, так как кровопотеря была существенной, и предложили сделать тебе вливание крови. Моя не подошла, зато Стаса — идеально. Теперь у тебя всё хорошо.
Я молчала. Мне было жаль, что всё так произошло. Я потеряла ребёнка, так и не узнав о нём. Это смягчило боль. Я не успела к нему привыкнуть. Но я бы радовалась его рождению.
— Никогда не прощу отцу, — тихо произнёс мужчина. — Ты как-то спрашивала меня о любви. Помнишь?
— Помню. Ты сказал, что не веришь в неё.
— Я ошибался. Я бы очень сильно любил нашего ребёнка. Твоего и моего сына. Но он у нас ещё обязательно родится! Лиза, я люблю тебя. Как же сильно я люблю тебя! Сильнее собственной жизни, — он посмотрел в мои глаза, прижался лбом к моему лбу. — Сразу врачи не дали мне никаких гарантий относительно твоей жизни. У меня было достаточно времени разобраться в своих чувствах. Вспомнить каждую минуту, которую мы провели вместе. Ты не обязана мне верить. Я столько раз обещал, но вновь и вновь подводил тебя. Но я хочу, чтобы ты всегда знала, что я люблю тебя. Буду любить до последнего вдоха. Если будет возможность, то и после него. Ничего мне не нужно в этой жизни, лишь ты одна. Я всё сделаю для тебя. Всё, что ты попросишь.
— Отпусти меня.
— Лиз, ты сама не понимаешь, что говоришь, — покачал головой мужчина. — Я не смогу без тебя.
Меня выписали ещё через три дня, когда закончился курс антибиотиков, а анализы показали почти норму. Хайдар впервые оставил меня вечером перед выпиской и провёл ночь в доме отца. Со мной остался Стас. Наплевав на мнение и чувства окружающих, лёг спать в соседней кровати.
Я поблагодарила его за то, что он дал мне кровь.
— Ты мне теперь почти сестра, — засмеялся Горыныч. — Почему не спишь. Уже поздно?