Любовь на краю света
Шрифт:
Все, кроме Ройса, оставшегося стоять между двумя креслами, спиной к камину. Когда Джереми уселся во второе кресло, Ройс повернулся к Элизе и ободряюще улыбнулся:
— Почему бы вам не начать рассказ с того, как вы покинули бальный зал в Сент-Айвз-Хаусе?
Элиза кивнула и начала рассказ. А Джереми поведал свою часть истории, рассказав о том, что успел предпринять, пока Элиза оставалась в лапах наемников, вначале в карете, а затем в подвале. Обрисовав вкратце, как вместе с Кобби и Хьюго они задумали и осуществили побег,
Элиза с радостью предоставила Джереми играть роль рассказчика, благодарно улыбнувшись в ответ на его взгляд. Когда он описал столкновение с вооруженным наемником в Сент-Бозуэллсе, публика пришла в волнение, послышались встревоженные восклицания. Джереми продолжил свою историю, поведав о последних днях путешествия, о тщетных попытках пробраться к границе, о разрушенных паводком мостах и о преследовании оголтелого бандита.
Собравшиеся в гостиной безмолвно замерли, обратившись в слух, когда Джереми перешел к рассказу об изнурительном восхождении на Чевиот-Хиллс, о нападении Скроупа, который уже не размахивал пистолетом, но стрелял, и о заключительной сцене на склоне горы, о яростной схватке наемника с лэрдом.
— Значит, он мертв?
В голосе Девила звучало недоверие.
— Мы не могли позволить себе задержаться, чтобы убедиться в этом. Приближалась гроза. Мы едва успели добраться до фермы Хеймиша, когда начался ливень. — Джереми кивком указал на великана О’Лохлина. — Но Хеймиш с Диконом спустились в ущелье на следующий день с первыми лучами солнца.
Всеобщее внимание немедленно обратилось к Хеймишу. Тот рассказал обо всем, что видел в горах. Как и ожидалось, Ройс принялся подробно расспрашивать его и Дикона.
Воспользовавшись короткой передышкой, Джереми повернулся к Элизе. Их взгляды встретились, но он не мог бы сказать, о чем она думает, что чувствует, каким видится ей пережитое приключение. И возможное будущее.
Драматический финал рассказа вызвал долгие споры о том, действительно ли погиб лэрд и что это означает, удастся ли когда-нибудь пролить свет на загадочные похищения сестер Кинстер и какую цель преследовал таинственный горец.
Все эти вопросы не имели ответа, и Джереми находил их бессмысленными.
Однако присутствие публики не позволяло ему покинуть комнату. Подчиняясь правилам вежливости, он продолжал сидеть в кресле, хотя ему отчаянно хотелось подойти к Элизе, взять ее за руку и увести из гостиной…
К счастью, Меггин заметила, что Элиза выглядит утомленной. Поднявшись с кушетки, она о чем-то пошепталась с Минервой, а затем, получив согласие хозяйки, подошла к Элизе, предложила ей немного отдохнуть и освежиться перед ужином.
Покосившись на Джереми, Элиза с готовностью согласилась. Джереми хорошо понимал ее, он и сам с радостью ретировался бы, будь это так просто. Он ободряюще улыбнулся Элизе, и та выскользнула из комнаты следом за Меггин.
Когда
— Благодарю вас! Прежде я не замечала, какими шумными бывают подобные сборища. Должно быть, я отвыкла.
Меггин усмехнулась:
— Должна признать, я и сама немного ошеломлена, хотя все были очень милы и любезны.
Женщины направились к широкой лестнице.
— Я так признательна вам за то, что вы приехали. Как ваши дети? Вам ведь пришлось оставить их?
— С ними сейчас моя сестра и ее муж, они живут недалеко от Далкита. Так что мои отпрыски сейчас, должно быть, весело проводят время в обществе своих маленьких кузенов. — Меггин улыбнулась Элизе, поднимаясь вместе с ней по ступеням. — Кобби с Хьюго страшно огорчились, что не смогли надолго задержать погоню. Они решили приехать сюда, как было задумано с самого начала, и рассказать обо всем. Вот я и подумала, что мне нужно быть рядом, поддержать их.
Элиза тепло улыбнулась:
— Я очень рада видеть вас.
Она с удивлением поймала себя на мысли, что Меггин, неожиданно вошедшая в ее жизнь, стала ей ближе, чем кузены. Как будто та другая, незнакомая Элиза, что прошла через множество испытаний — похищение, побег и преследование, — успела безвозвратно отдалиться от лондонского света и принадлежала теперь пусть не к эдинбургскому обществу, но к иному кругу. К тайному миру, где и она, и Джереми могли быть собой. Не играть навязанные им роли.
Раздумывая над этим, Элиза прошла вслед за Меггин в комнату, которую приготовила для нее Минерва.
Там ее уже дожидалась благоухающая ванна — лакей как раз успел опрокинуть в чан последнее ведро с горячей водой.
— Какое счастье! — вздохнула Элиза. — Мне не хочется даже думать, когда я в последний раз купалась.
Горничная почтительно стояла наготове с полотенцами и душистым мылом, чтобы помочь Элизе раздеться и вымыть голову.
Меггин собралась было выйти вслед за лакеем, но Элиза попросила ее остаться.
Они болтали обо всем на свете, свободно перескакивая с одного предмета на другой, говорили о пустяках, о повседневных мелочах. Им не приходилось подыскивать слова, чтобы заполнить неловкую паузу: беседа текла сама собой, легко и непринужденно.
Немного позднее Меггин взглянула на часы, стоявшие на каминной полке, и поспешно удалилась, чтобы присоединиться к Кобби и Хьюго.
Когда Элиза вышла наконец из ванны, завернулась в халат и вытерла волосы полотенцем, она на мгновение почувствовала себя прежней, но это ощущение тотчас исчезло.
На смену ему пришла уверенность, что возвращение к прошлому невозможно. События минувшей недели навсегда изменили Элизу.
Родители привезли ей целый сундук одежды. Горничная Милли приготовила для нее одно из вечерних платьев.