Любовь на пиках

Кочет Чарли

– Боже, Колтон. Тебе следует быть осторожнее.

Колтон издал разочарованный рык, вытирая воду с лица, а затем и с волос. Он уставился на Эйса.

– Иди на хуй, Эйс.

– Это противоречит политике компании, милый, но это ужасно лестно.

Колтон насмешливо хмыкнул.

– Пожалуйста. Как будто ты можешь с этим справиться.

– Вот черт, – усмехнулся Эйс, не ожидавший такого. Парень продолжал удивлять его, что в наши дни было нелегко. А еще ему втайне нравился огонь, которым обладал Колтон. – Понимаю.

– Нет, не думаю, что понимаешь, – Колтон доплыл до конца

бассейна и вылез из него, как какая-нибудь крошка Бонда, вода стекала с его гладкого, подтянутого тела. Он провел пальцами по волосам и остановился перед Эйсом, струйки воды бежали по его плоскому животу, намокшим плавкам и длинным ногам.

Эйс окинул его взглядом, солнцезащитные очки позволили ему скрыть голод, который, несомненно, наполнял глаза. Он постарался не задерживаться на выпуклости между ног Колтона. Блядь, неужели он был так же великолепен, как и все остальное в нем? Смотри, но не трогай. На всякий случай Эйс осторожно взялся за края шезлонга.

Колтон опустился на одно колено в кресло между раздвинутыми ногами Эйса.

– Сними свои солнечные очки.

– Что ты делаешь? – Эйс проигнорировал просьбу и нахмурился. – Тебе нужно отойти.

– Почему? Я тебя намочил? – голос Колтона был низким и густым. Он потянулся к солнцезащитным очкам Эйса, но Эйс поймал его за запястья. – Я думал, ты сказал, что справишься со мной.

– Вообще-то, я вовсе не говорил об этом.

Колтон подался вперед, и Эйс дернулся, когда колено Колтона коснулось его члена. Ему следовало бы отпустить Колтона, но вместо этого он крепче вцепился в его запястье. Что, черт возьми, они делали? Любой из его команды мог появиться в любой момент. Зонтик был единственной вещью, которая не позволяла никому, кто находился в доме, выглянуть наружу.

– Тебе нравится то, что ты видишь? – Колтон навис над ним, капли воды падали на Эйса, и Эйс тяжело сглотнул.

Капелька стекала по шее Колтона, и Эйсу захотелось провести по ней языком. Черт, ему нужно было, чтобы Колтон не был так близко.

– Скажи мне, Эйс. Разве это не конфликт интересов, когда ты хочешь трахнуть своего клиента?

Эйс крепко сжал челюсти.

– Я думаю, тебе нужно отойти в сторону.

– А что, если твой клиент хочет, чтобы ты его трахнул? – улыбка Колтона была греховной, но, к счастью, он встал, повернулся и направился к беседке. – Жаль, правда. Если бы мы встретились при других обстоятельствах в тот вечер в клубе, я бы отвел тебя в заднюю комнату и позволил вытрахать мне мозги. Ну что ж.

Эйс выругался про себя, поднимаясь на ноги. Он ожидал, что Колтон будет сопротивляться, но ничто не могло подготовить его к встрече со знойным распутником. Что говорит о нем то, что он не остановил это поведение? Он полагал, что их встреча в клубе не пошла на пользу, но он мог бы легко погасить это пламя, как только оно разгорелось, но он этого не сделал. Почему? Облачившись в плюшевый белый халат, Колтон закрыл глаза, подставив лицо солнцу, высушив волосы полотенцем и обнажил длинную шею. У Эйса будут проблемы, если он не возьмет себя в руки. Колтон открыл глаза и понимающе улыбнулся Эйсу. Ублюдок подмигнул ему, а затем удалился.

****

Очень

быстро выяснилось, что, хотя Колтон и сказал отцу, что собирается сотрудничать, он забыл упомянуть, что будет делать это, будучи самым раздражающим и разочаровывающим человеком на планете. Все, что он делал, было направлено на то, чтобы вывести Эйса из равновесия. Терпение никогда не было проблемой для Эйса. Он проводил часы напролет в полной неподвижности во время специальных операций. Его военная карьера подготовила его ко всему, что могла подкинуть новая профессия. Она не подготовила его к Колтону Коннолли, и уж точно не подготовила к шопингу с этим человеком. После четырехчасового похода по обувным магазинам он был готов выколоть себе глазные яблоки обувным рожком.

– Хм. Не знаю. Эйс, что ты думаешь? – Колтон повернулся к нему с двумя парами белых туфель.

– Они одинаковые, – хмыкнул Эйс. По крайней мере, они находились в помещении с кондиционером. Он сел на какой-то мягкий пуф, и его задница онемела, пока Колтон примерял каждую пару дизайнерской обуви в этом месте.

– Они не одинаковые, – настаивал Колтон. – Эта пара белоснежная, а эта – пудрово белая.

Эйс прищурился.

– То есть, по сути, ты хочешь сказать, что они обе белые.

Колтон надулся и отвернулся от него, чтобы поговорить с маленьким симпатичным блондином-ассистентом, который продолжал украдкой поглядывать на Эйса, когда Колтон не смотрел.

– Как дела? – спросил Лаки, шагнув рядом с ним.

Эйс встал и заговорил тихо, чтобы Колтон его не услышал.

– Я собираюсь задушить его шнурком от ботинок. Клянусь жизнью моей бабушки, если в ближайшие десять минут он не подберет себе пару гребаных ботинок, я его придушу.

Лаки гоготнул, ублюдок. Неужели он не понимал, как страдает Эйс? Не то чтобы он раньше не сопровождал клиентов в длительных походах по магазинам, но никто из них никогда не проводил столько времени в одном чертовом магазине.

– Он пробыл в этом магазине четыре часа, Лаки. Четыре часа. Здесь не осталось обуви, которую он мог бы примерить!

Колтон постучал себя по подбородку, затем повернулся и улыбнулся, заметив Лаки.

– Лаки, ты выглядишь как человек со вкусом.

Брови Эйса взлетели вверх. Теперь у него нет вкуса? Колтон не обращал внимания на телепатические попытки Эйса ударить его ботинком, который он держал в руке.

– Белоснежные или цвета детской присыпки?

– Вообще-то, – сказал Лаки, взяв в руки пару обуви, которую, как был уверен Эйс, Колтон примерял около двух с половиной часов назад. – Я бы выбрал Jimmy Choos или Louboutins .

– Они похожи на тапочки, – проворчал Эйс.

– Потому что это они и есть, капитан Очевидность.

Эйс пробормотал Лаки слова «Я тебя убью».

– В этом году в них жарко, – успел добавить Колтон, прежде чем ассистент, который смотрел на задницу Лаки так, будто хотел заползти в нее и поселиться, поднял голову и сообщил Колтону, сколько стоят туфли.

Эйс рассмеялся и поднял руку.

– Подожди. Прости. На мгновение мне показалось, что вы сказали, что эти туфли стоят тринадцать сотен долларов.