Любовь по-французски. О чем умолчал Дюма
Шрифт:
Трудно сказать, какой поворот произошел в душе молодого человека, но мало-помалу ненависть молодого принца переросла в крепкую дружескую привязанность. Вильерс стал для него образцом физическим, нравственным и даже интеллектуальным, у которого он, хрупкий здоровьем и неуверенный в себе, черпал ум, жизненную силу, красноречие и твердость в поступках. Он вбил себе в голову, что Вильерс есть венец творения, и ничто не могло заставить его отказаться от этого убеждения буквально до последнего дня его жизни.
Молодые люди странным образом дополняли друг друга. С одной стороны, у них были одинаковые вкусы, оба любили охоту, физические упражнения, верховую езду, поэзию, музыку и, прежде всего, живопись. Карл буквально смотрел
Сохранилась короткая записка Карла, из которой становится ясно, что Джордж также содействовал его первым галантным похождениям. Тем не менее Карл заслужил уважение своим целомудренным поведением. Факт остается фактом: в документах не удалось найти никаких сведений о любовных приключениях обоих, хотя Джордж явно кружил головы дамам и, по свидетельствам современников, «ни его сдержанность, ни его умеренность отнюдь не заслуживают похвалы». Однако все его похождения облачены в покров тайны, не проскользнуло ни одного имени. До современников дошли только отзвуки тех скандальных шалостей, когда он буквально не знал удержу.
Таким образом, в двадцать четыре года граф Бекингем, завоевав полное доверие как короля, так и наследника престола, стал обладателем могущества, которого доселе не удалось добиться ни одному фавориту. Ему повиновались королева, князья церкви, министры, сановники. Казалось бы, непоколебимое могущество клана Говардов было существенно подорвано. Бекингем настолько уверовал в ниспосланный ему поистине божественный дар привлекать на свою сторону людей, что пришел к заключению: для него не существует ничего невозможного. Все давалось ему с легкостью, и такие вещи, как упорство в достижении цели, тяжкий повседневный труд на благо воплощения задуманного в жизнь, были ему чужды и непонятны. Он жаждал громкой славы и славы единственно для себя. Историки говорят о несомненном образце ярко выраженного политического нарциссизма.
Тем не менее этот эгоцентрист был, как нам известно, не чужд простых человеческих чувств и привязанностей. Он обожал свою семью, и эта страсть приняла весьма пагубный характер для окружающих. Вильерс укоренил при дворе весь многочисленный выводок родни, во главе которого стояла его мать, Мэри Бомон. Вместе с ней там появились два ее других сына, дочь, внуки и целая рать племянников и кузенов. На них также золотым дождем посыпались должности, титулы, приданые, выгодные брачные союзы. Вильерсы уподобились второй королевской семье. Злые языки утверждали, что, потакая их вкусам, двор был вынужден отказаться от французских танцев и перейти на деревенские пляски (вспомним пресловутые контрдансы, экосезы и англезы [8] , быстро просочившиеся в континентальную Европу).
8
В переводе: сельский танец, шотландский танец и английский.
Графиня Мэри Бекингем – она теперь носила такой титул, в отличие от так и оставшегося глубоким провинциалом третьего мужа, – оказывала на сына огромное влияние. Она была высокомерной бесцеремонной интриганкой, готовой на все ради денег, которым буквально поклонялась. Новоиспеченная графиня не постеснялась потребовать у герцогини Леннокс, сославшись на приказ короля, отдать ей колье ценой в три тысячи фунтов, доставшееся этой даме от королевы Елизаветы. Герцогиня наотрез отказалась, обман был раскрыт, но это ничуть не смутило Мэри.
Иаков не любил графиню Мэри, вовсе не за ее отвратительное поведение, а потому что ревновал к сыну, считая, что она крадет
Во время роскошного банкета в Уонстеде – великолепных землях, подаренных фавориту, – король с кубком в руке выпил за здоровье семьи Вильерсов, заявив, что намерен возвысить этот род над всеми прочими.
– Я не вижу в своей жизни иной цели, кроме оной. И рассчитываю, что мои потомки соблюдут мою волю.
Между видным государственным деятелем Фрэнсисом Бэконом и Бекингемом завязалась дружба. Не без содействия фаворита Бэкон стал лордом-хранителем Большой печати и лордом-канцлером. Он передал фавориту очередной трактат, в котором были намечены основные направления политики правления Иакова – то есть Бекингема: сохранять мир, внедрять экономию, в отличие от Испании, не заниматься религиозными проблемами при управлении колоний, поддерживать единство англиканской церкви. Бекингем, который получил титул маркиза, потихоньку убирал с ведущих должностей тех лиц, назначение которых некогда было произведено без его участия. Так с должности лорда-адмирала адмирала был смещен один из Говардов и его место занял сам маркиз Бекингем.
В поисках Эльдорадо
Джордж жаждал славы для себя, а через нее и для Англии. Ему нужны были блестящие, громкие победы, совершавшиеся быстро и ослепляющие общество. Финансовые дела короля обстояли чрезвычайно плохо, не спасала даже постыдная торговля титулами. Надо было изыскивать какие-то новые источники денежных поступлений.
Фаворит решил взяться за проект, граничивший с фантастической авантюрой. В Тауэре с 1603 года маялся в заключении, ожидая отложенную на неопределенное время смертную казнь, сэр Уолтер Рэли (1552/54-1618). Он являл собой одну из колоритнейших личностей елизаветинского правления: придворный, государственный деятель, моряк, воин, путешественник, исследователь, один из первых колонизаторов Северной Америки, писатель и поэт. Сэр Рэли в свое время прославился пиратскими нападениями на суда испанского флота, был за это произведен в рыцари и приближен к особе королевы Елизаветы, но потерял фавор из-за романа и тайной женитьбы на фрейлине и был отлучен от двора. Восхождение на трон Иакова лишь добавило к цепи его несчастий: против Рэли было сфабриковано дело о его попытке составить заговор с целью возведения на трон двоюродной сестры короля Арабеллы Стюарт. Его судили и приговорили к смертной казни, но это вызвало такое возмущение и противодействие в обществе (перед Иаковом упала на колени даже часть коллегии присяжных), что король отложил исполнение приговора на неопределенное время. Впрочем, узник содержался в довольно свободном режиме, был в курсе всех последних событий в Лондоне, его навещали знакомые аристократы и литераторы, он занимался сочинением как научных, так и литературных произведений. Ему даже позволили организовать небольшую химическую лабораторию, в которой Рэли изобрел способ опреснения воды. Его труды без помех издавались в столице.
Все это время он строчил бесчисленные прошения королю, умоляя того воспользоваться его богатым опытом путешественника. Рэли утверждал, что ему известен путь в страну золота, легендарное Эльдорадо, и он согласен организовать туда экспедицию даже за собственный счет. По-видимому, король не особенно верил в радужные перспективы, которые рисовал перед ним узник Тауэра, и не снисходил до ответов на эти послания, но вот одно из них дошло до Бекингема. Проект обрести горы золота при минимальных затратах буквально застил ему глаза, и фавориту не составило труда убедить Иакова дать согласие на эту авантюру престарелого (возраст Рэли 64 года в те времена считался именно таким) искателя приключений. Король поставил одно-единственное условие: никаких столкновений с испанцами.