Любовь под напряжением

Стоктон Кейси

Если бы я тогда не уехала, я бы провела всю свою жизнь, задаваясь вопросом, превратимся ли мы с ним в моих родителей — школьных возлюбленных, которые никогда ни с кем больше не встречались и потеряли искру задолго до двадцатой годовщины свадьбы. Моя мама провела половину своего брака, задаваясь вопросом, осталась ли она с папой только потому, что другого опыта у неё не было, а потом в город заехал симпатичный мужчина, и она потеряла голову. Она даже не оглянулась назад.

Мой отец не стал бороться за неё.

Если

бы я не пожила своей жизнью отдельно от отношений с Такером хотя бы какое-то время, как бы я могла знать, что у нас есть будущее? Что мы будем другими, чем мои родители? Как бы я могла понять, будет ли он бороться за меня, за нас, если у него никогда не было такого выбора?

И угадайте что? Когда я уехала в университет Риверсайда, Такер не стал бороться за меня. Поэтому, как бы сложно ни было сделать то, что я сделала, и как бы глупо я потом себя ни чувствовала из-за того, как я это сделала, это было важно. Это спасло нас от многих лет брака, который с самого начала был обречён на провал.

Он явно не видел это в таком свете, но я оказала ему услугу.

И вот теперь мы стоим на церковном пикнике в Аркадии Крик, разбившись на группы на лужайке под тенью белой досчатой церкви. Такер стоит за столом, раздавая пироги, а я мечтаю оказаться где угодно, только не здесь.

Энни, одна из кузин Такера и моя школьная подруга, подошла ко мне с раскинутыми руками.

— Слышала, ты вернулась!

— Привет, — сказала я, обняв её. — Я здесь почти неделю. Где ты была?

— Утренняя тошнота, — закатила она глаза. — Это кошмар.

— Поздравляю, — запела я. — Как ты успела дорасти до того, чтобы стать мамой?

— Пора бы уже, — засмеялась она. — Это нелегко, но оно того стоит.

Она коснулась живота, скрытого под свободной рубашкой.

— Где Леви?

Энни обвела взглядом толпу, пытаясь отыскать мужа.

— Без понятия. Где-то здесь.

Она снова повернулась ко мне, заправляя светлые пряди за уши. Я всегда завидовала её волосам — они такие лёгкие, волнистые, будто созданные для пляжа. И совершенно не похожи на мои, которые напоминают либо клочок сушильного фильтра, либо результат удара током.

Энни смотрела на меня, будто муравьи на бутерброд.

— Значит, ты вернулась насовсем?

Если бы мне давали шарик за каждый раз, когда кто-то задавал этот вопрос за последнюю неделю, я могла бы летать.

Её брови нахмурились.

— Судя по твоему выражению лица, видимо, нет.

Что там с моим лицом? Я попыталась сделать его нейтральным.

— Всего на два месяца. Я здесь, чтобы помочь папе восстановиться после операции.

— Удивительно, что мистер Бейкер это позволил.

— Не позволил. Я приехала без его согласия.

— Логично, — медленно кивнула она, её взгляд скользнул к столу, где мужчины раздавали пироги. —

Говорят, всё напряжённо.

Она явно намекала на меня и Такера, учитывая направление её внимания.

— Такер согласился быть дружелюбным. Мы заключили перемирие, — я начала ковырять край чехла телефона. — Не уверена, что это сработает. Последние дни он был довольно злым.

Глаза Энни вспыхнули.

— Тогда давай проверим.

— Как?

— С пирогом.

Такер стоял за столом с пирогами в тени церкви, держал лопатку и смеялся над чем-то, что сказал Дасти. Миссис Миллер взяла кусок пирога и что-то говорила, привлекая его внимание. Он выглядел… счастливым. И я не хотела разрушать это.

Где-то в толпе, возможно, была его спутница. Если только он не соврал, чтобы зацепить меня.

— О, Боже. А что, если он просто придумал это? — пробормотала я. — Вдруг никакой девушки нет?

Но я по-прежнему не хотела к нему подходить. Особенно с его преданным охранником Дасти рядом. У меня было сильное ощущение, что он ещё не простил меня, особенно судя по его отсутствию улыбки, когда я прошла мимо.

— Думаю, это плохая идея, Энни.

— Глупости.

— Серьёзно. Мне даже пироги не нравятся.

Энни засмеялась, словно я сказала нечто нелепое.

— О, я тебя знаю, Джун. Никто просто так не перестаёт любить пироги. — Она взяла меня за руку, покачала головой, как будто сама мысль об этом была абсурдна, и потащила меня к столу с пирогами. — Ты съешь то, что он сегодня подаёт.

Я позволила ей тащить меня, потому что, честно говоря, я хотела пирог. Ну кто бы отказался? Я могла просто игнорировать Дасти в ответ. Наверное.

У стола уже не было очереди — большинство людей успели получить свои куски. Папа сидел в походном кресле на другой стороне лужайки и доедал свою тарелку — третью, если я правильно считала. Энни подвела меня прямо к столу, и я оказалась напротив Такера. Его взгляд следил за мной последние десять шагов, как будто он держал конец лассо и медленно подтягивал меня к себе.

Дело было не в том, что он хотел меня там видеть, а в том, что эта связь, это притяжение, не зависело от нас обоих.

— Добрый вечер, дамы, — сказал Дасти своим глубоким ковбойским голосом, напоминавшим голос Джона Уэйна в его лучшие годы. — Чем вас угостить?

Его глаза скользнули по мне мимоходом, чтобы затем тепло остановиться на Энни.

— Мне яблочный, Дасти, — сказала она. — Хотела вишнёвый, но, похоже, вы его уже разобрали.

— Разлетелся быстро, — извинился он.

— А тебе? — спросил меня Такер.

Я взглянула на разложенные на столе пироги, которые в этот момент будто сливались в одну расплывчатую картинку. Я чувствовала себя так некомфортно, что не могла даже сосредоточиться на выборе.