Любовь во времена Тюдоров. Обрученные судьбой
Шрифт:
– Что еще?
– Леди Вуд…
– Кажется, о леди Вуд все сказано?!
– Не совсем, вам будет интересно услышать, – черные глаза Бертуччо плавились от удовольствия.
– Не уверен в этом! Дева Мария, да говори же наконец!
– Леди подняла одну вещь, оброненную вами. Но не вернула ее, как этот соверен.
– Какую еще вещь? – рявкнул Ральф, уже понимая какую.
– Ту, что вы потеряли, мессер… Не гневайтесь так. Позвать Кэти? Вы очень нравитесь ей, мессер!
– Basta! Зови… – коротко бросил Ральф.
Он проснулся рано. Сквозь сердечки, вырезанные в ставнях, пробивался жидкий
Ральф выбрался из-под тощего шерстяного одеяла, оделся, разбудил Бертуччо и приступил к исполнению планов. Пришел новый день, он требовал действий и решений, и в нем не было места мыслям о чужой жене, случайно встреченной в пути.
По счастью, ни счастье, ни горе не чрезмерны, мы не верхи на колпаке Фортуны, но также не низы ее подошв – мы где-то на полдороге к талии или в самой сердцевине ее милостей.* Будь сэр Ральф Перси поэтом или философом, ему, возможно, и пришла бы в голову подобная мысль, когда он покинул контору барристера, Роберта Боуза, адвоката из Грейс-Инн.
Законника, которому Скроуп адресовал выданную Ральфу записку, не оказалось на месте, и Перси ткнулся в соседнюю дверь, где, судя по вывеске, также обитал служитель права.
Ему повезло не только с тем, что он, по счастливой случайности, попал к одному из молодых героев Грейс-Инн, тех, кого в просвещенный шестнадцатый век величали людьми мира, кто, унаследовав традиции английского права, пытался не сбиваться с пути справедливости и образованного разума, но и в том, что Роберт Боуз был третьим сыном сэра Ричарда Боуза, главы одной из влиятельных семей Дарема, и когда-то в юности пути северян Ральфа и Роберта пересекались. Они узнали друг друга и даже предались – правда, за неимением времени коротким – мальчишеским воспоминаниям и выразили взаимную надежду на будущую встречу не только в качестве адвоката и клиента, но и как добрых знакомых.
Затем Ральф поведал Боузу историю, происшедшую с его землями.
– Брат ссылается на мое долгое отсутствие в Англии, якобы давшее возможность его адвокатам опротестовать волю нашего отца, – сказал он, – но такого пункта в завещании не было, насколько мне известно.
– Кто унаследовал бы поместье в случае вашей гибели? – спросил Боуз.
Ральф вспомнил условия брачного контракта с Мод Бальмер.
– Кажется, все должно было отойти моей жене и нашим детям.
– Таким образом, собственность в любом случае не возвратилась бы к графу Нортумберленду? – Боуз задумчиво покрутил в руке перо, которым делал пометки по делу Ральфа. – А единственным условием для получения этих земель, как вы говорите, был ваш брак с Мод Бальмер?
– Именно так, –
– Сэр Ральф, мне нужны все бумаги, связанные с передачей вам Корбриджа, – копия завещания, брачное свидетельство и документ на право владения поместьем.
– Diablo! – Ральф озадаченно уставился на Боуза. – Я достану их! И привезу в ближайшее время.
Уезжая во Францию, он оставил их у тестя, в Боскоме.
– Договорились, сэр, – кивнул адвокат и добавил: – Понадобится решение суда – если оно есть – по делу о присуждении вашей собственности графу.
– Я достану и этот документ! – заверил Боуза Ральф.
Если его не прельщала мысль ехать на север за женой, то ради Корбриджа он готов был вновь отправиться в путь.
– И простите за столь личный вопрос, но, по вашим словам, вы уехали из Англии тринадцать лет назад и вернулись недавно…
– Именно так, – Ральф нахмурился, не понимая, к чему клонит адвокат.
– В каком возрасте вы вступили в брак с леди Перси?
– Мне было… семнадцать лет, а ей – семь.
– И все это время вы не виделись с женой?
Ральф призвал на помощь все свое терпение.
– Нет, меня же не было здесь все эти годы.
– И после свадьбы, и по достижении леди Перси брачного возраста, у вас с ней не было… – барристер на мгновение запнулся, – не было супружеских отношений?
– Какие еще отношения?! – взревел Ральф. – Я же не мог… Когда я уезжал, она была еще ребенком! И с тех пор я не видел ее!
Адвокат удовлетворенно кивнул.
– Основные выводы я смогу сделать только после ознакомления со всеми документами, но кое-что могу сообщить вам уже сейчас, – продолжил он, словно сплетая сеть с ровными ячейками слов. – Вы женились тринадцать лет назад и уехали, не вступив с женой в супружеские отношения по причине ее малолетства. Следовательно… – Боуз сделал внушительную паузу. – Следовательно, брак ваш не был консуммирован [55] и не может считаться свершенным. Боюсь, в том числе этим обстоятельством мог воспользоваться ваш брат, чтобы на законных основаниях отсудить вашу собственность.
55
Консуммация (лат. consummatio, «довершение») – первое фактическое (физическое) осуществление брачных отношений между мужем и женой. В Средние века и Раннее Возрождение в Европе в случае заключения брака между несовершеннолетними консуммация брака откладывалась до достижения новобрачными полового созревания. Отсутствие фактических брачных отношений могло послужить поводом (и основанием) для расторжения (аннулирования) брака.
Ральф онемел. Все оказалось так просто и очевидно, но, хотя эта очевидность лежала на поверхности, он не смог сам додуматься до нее. «А Генри додумался, – со злостью подумал он, – в то время как я ловил попутный ветер в паруса…»
И совсем некстати вспомнил, что невольно помог неспособному мужу Мод, леди Вуд, консумировать его брак, вместо того чтобы узаконить свой собственный, с Мод Бальмер.
– После того как вступите в супружеские отношения с женой, – плел свою сеть Боуз, – вы сможете требовать у графа исполнения воли вашего покойного отца и возврата своих земель. В данном случае закон будет уже на вашей стороне. Если, конечно, это единственный повод, благодаря которому граф Нортумберленд смог получить вашу собственность.