Любовь во времена Тюдоров. Обрученные судьбой

Юрьева Екатерина

– Зачем?

Действительно, зачем? Убить тюремщиков? Перепилить решетки? Здесь бессилен меч. Ральф привык решать задачи с помощью оружия, но сталь не точит камень.

Сэр Уильям молчал, глядя на него исподлобья. Потянуло холодом и сыростью дня, видимо, где-то открыли дверь, впустив под тюремные своды вольный воздух.

– От вас мне ничего не нужно, – ответил Ральф чуть громче, чем следовало. – Расскажите же, что случилось с вами? Я ведь толком не знаю, что произошло.

– Что произошло… – вздохнув, сказал сэр Уильям, опускаясь на лавку у стены. – Этот чертов Франклин отправился на охоту в мои леса и убил нашего лесничего, Джона Хопкинса,

приняв его за оленя. Стрела попала бедняге прямо в сердце. Когда же я высказал проклятому Франклину все, что думаю о его наглости и кривых руках, он ответил оскорблениями, а потом выхватил меч. Пришлось драться с ним, и оказалось, что оружием я владею лучше, – в голосе Бальмера прозвучала гордая нота. – И все бы обошлось, не будь он королевским комиссаром и не начнись в тот же день бунт в Лауте. Прихожане ринулись охранять церковную сокровищницу от разграбления, захватили посланника епископа и подняли колокольный звон. Да и поделом… – Сэр Уильям замолчал, словно испугавшись слов, готовых сорваться с языка.

– Но вы же не были в Лауте и не могли быть зачинщиком… – мрачно произнес Ральф.

– Не был и не мог, но стал, – криво усмехнулся сэр Уильям. – Убил королевского комиссара и в одночасье превратился в бунтовщика и изменника. Меня арестовали и привезли сюда как государственного преступника. Судить будут в Звездной палате [57] . Ты понимаешь, что это означает. Если только не произойдет чудо…

Сэр Уильям обреченно махнул рукой, встал и вновь заходил по камере.

57

Звездная палата (англ. Court of Star Chamber) – высшее судебное учреждение Англии в 1487—1641 годах, чрезвычайный суд при короле Англии. Создан Генрихом VII для судов над дворянами, подозреваемых в мятеже/измене. Свое название палата получила от украшенного звездами потолка зала в королевском дворце в Вестминстере.

Ральф молча слушал, картина представлялась почти безнадежной. Словно проклятие нависло над семьями Бальмеров и Перси. Если только не произойдет чудо. Или Боуз какими-то путями сможет убедить судей в невиновности обвиняемого, а его усилия не будут разрушены волей короля.

– Если ты действительно хочешь помочь и облегчить последние дни моей жизни, – сэр Уильям потер руками лицо и отрешенно уставился в пол, словно изучая истертые ногами бывших узников каменные плиты, – дай слово, что позаботишься о моей дочери, своей жене… Говорят, мятеж разрастается и может дойти до Дарема. Поезжай в Саттон и увези Мод в безопасное место. К себе, в Эйдон, – замок там неприступен, ты его сможешь оборонять, если бунт перекинется и в Нортумберленд. Или ты… – сэр Уильям замер, уставившись на Ральфа, – собираешься отказаться от жены?

«К себе, в Эйдон…» – Ральф невольно хмыкнул.

– Нет, сэр Уильям, не собираюсь. Какой мне в этом резон? – ответил он. – А Эйдон занят сворой сэра Рейнольда Карнаби, который по каким-то причинам захватил мои земли, те, что я доверил вам, сэр Уильям.

– Резон тебе есть, – мрачно сказал сэр Уильям, взгляд его, обращенный на блудного зятя, потяжелел. – Отказаться от дочери преступника и найти другую жену – с незапятнанными родственниками и большим приданым… И что за чушь ты несешь насчет Корбриджа? Я в прошлом месяце получил отчеты управляющего. С какой стати там вдруг объявился ставленник Нортумберленда?

–

Не вам решать за меня, в чем мои резоны, сэр Уильям… при всем моем к вам уважении. Я не мальчик, которого вы можете сунуть носом в его шалости, как это делали прежде. Ваша дочь – моя жена, и у меня нет причины отказываться от нее! И мне не нужно давать вам обещания позаботиться о той, что принадлежит мне по закону и вашему же благословению!

«Причина» возникла перед ним, взглянув серыми, чуть испуганными глазами, но он отогнал, отбросил эту неуместную здесь, среди этих каменных стен, хранящих гнев и слезы, причину.

– И прошу вас, сэр, не бросать мне обвинения во лжи! Если я говорю, что в Корбридже орудуют люди моего брата, значит, это так и есть!

– Вижу, что не мальчишка, – покосившись на возмужавшего зятя, буркнул сэр Уильям. – И нечего кипятиться, Перси. Как я могу верить тебе после того, как ты, вместо того чтобы заботиться о жене, родить детей, шлялся бог знает где?! Ты не словами, ты делом докажи…

Сэр Уильям сел на лавку и хлопнул рукой рядом с собой.

– Присядь и поведай толком, что происходит. Все эти годы я управлял твоими землями и исправно получал доходы. Если бы Нортумберленд начал тяжбу за поместье, я бы о том знал, и ему пришлось бы судиться со мной. Следовательно, его люди заняли Корбридж недавно, не имея на то законных оснований. Ты говорил с братом? Живешь в его доме? Как он объясняет появление на твоей земле своего прихвостня Карнаби?

Ральф опустился на лавку рядом с тестем, помолчал, успокаиваясь.

– Нет, я остановился в гостинице. Не сомневаюсь, что вы хорошо следили за землями, которые имеют отношение не только ко мне, но и к вашей дочери. Говорите, что ничего не знаете о делах графа и Карнаби? Так вот… – И Ральф, не отказывая себе в ругательствах и сочных эпитетах, рассказал тестю о поездке на север, в Линкольншир и Нортумберленд, о вчерашней встрече с братом и сегодняшней – с барристером Боузом.

– Это все, что я знаю, и сам еще не разобрался в том, что происходит, – добавил он в конце.

– Хороши же вы, Перси! – пробормотал сэр Уильям. – Братские у вас отношения! Младший бросает жену и пропадает на тринадцать лет, старший – едва прокричал петух, бросается оттяпывать его земли. Не было Карнаби в Корбридже – иначе я б о том знал. Тебе надо отправляться на север. Заберешь Мод, жена должна быть с тобой…

– Мятеж расползается на север, в Йорк. Возможно, это на руку нам… – Он осекся, вспомнив, что мятеж совсем не на руку узнику Тауэра, сидящему перед ним.

– Мятеж! Что ты понимаешь, мальчишка?! Вроде и повзрослел, а ума нет, раз языком мелешь, – сэр Уильям крепко хлопнул Ральфа по плечу, рука у тестя всегда была тяжелой, в чем зять имел возможность убедиться. – Не мотался бы по свету, не было бы у графа повода заграбастать твои земли.

Сэр Уильям тяжело встал, в несколько шагов отмерил камеру и, дойдя до стены, уперся в нее руками, словно хотел сдвинуть эту преграду.

– Послушай, Перси, – продолжил он. – Вот что я тебе скажу… Вскоре после того как ты уехал воевать, в Боском наведывался граф, твой брат, вроде как с родственным визитом, но что меня удивило и насторожило тогда – он сильно беспокоился и расспрашивал о шкатулке, что ты оставил на хранение. Но я даже не показал ее и не сказал, что она у меня, памятуя о том, что не было от тебя таких распоряжений. А потом, месяц спустя, в дом ночью пытались залезть воры… И вот я думаю: неужто за твоими бумагами охотились?