Любовь, юмор, море, принц, конь
Шрифт:
Глаза разглядывали несколько слов, написанных решительным почерком. Вспомнился его флирт с симпатичной стюардессой. Мелодичный смех девушки, которым она отвечала на все его шутки. Меня передернуло от отвращения. От босса хотелось быть подальше. Вот зачем он напомнил о себе и все испортил? Все эти дни я надеялась, что ситуация разрешилась, и мы больше не встретимся лично.
Ни встречаться, ни говорить с ним я не стану. Чего он прицепился? Боится, что я подам в суд на компанию или предам огласке подробности катастрофы и нашего спасения? Думает,
Я поднялась, ба засуетилась, ставя на стол полные борща тарелки.
— Куда ты, Нюра? Покушай. Отощала совсем.
— Я разденусь и руки помою, — улыбнулась бабушке, сгребла послания и вышла, бросив взгляд на розы.
Мелодично тренькнул телефон, напоминая о себе. Свернула в прихожую, снимая на ходу шапку и шарф. Прихватив девайс, набрала подругу, гадая, что ей так срочно понадобилось. Слушая гудки, сняла сапоги, разглядывая бледное лицо в зеркало.
— Ань, ты? — в голосе Маши слышалась нервозность.
— Я. Что случилось? — шапка и шарф легли на тумбочку, пригладила топорщившиеся прядки короткой стрижки.
После возвращения первым делом отстригла волосы, сделав совсем короткую стрижку. Семья не одобрила. Ба только качнула головой, от деда прилетело скупое «пацанка». Катька фыркнула, поправив роскошные светлые локоны до талии, которыми гордилась еще со школы.
— Тут такое дело… — замялась подруга, — не хочешь сменить обстановку и уехать из страны? Я понимаю, ты после катастрофы. Но больше месяца прошло…
Перед глазами мелькнул самолет, Гонконг, толпы китайцев, Рудин. Перехватило дыхание.
— Куда?
— В Финляндию, — неуверенно произнесла Маша. — С работой и жильем проблем нет. Поживешь, осмотришься. А там решишь оставаться на ПМЖ или нет.
Я представила себе заснеженную спящую страну, где нет вездесущего песка, бушующего непогодой моря, китайцев, а главное — Рудина. Чтобы быть подальше от последнего я была согласна на снег и морозы зимой, осенне-весеннюю распутицу и болота, и гнус летом.
— Маш, давай подробности, — я отлипла от зеркала, переступила через Пупсика, прячущего пульт от телевизора под шкафом, ногой открывая дверь к себе. — С кем, куда и как…
Глава 43
— Ань, ну поехали! Сколько можно сидеть в городе? Ты уже корни пустила! Стала похожа на местных: говоришь медленно и соображаешь с трудом. Такое впечатление, что ты на семьдесят процентов состоишь не из воды, а из тормозной жидкости, — ныла Машка, соблазняя меня поездкой за город. — Будут все свои. Пара ребят из Москвы. Знакомые Ивана. Днем ребята решили покататься с гор. Ваня бормотал что-то насчет сноубордов и зимней рыбалки. А вечером культурный досуг… бородатые и несмешные анекдоты, песни под гитару… а потом как пойдет…
Я закусила губу, обидевшись на намек подруги. Ей что-то нужно, вот и говорила бы прямо, а не брала на «слабо».
— Ну, и куда вы собрались? Какая зимняя рыбалка?
— Високосный год потому и аномалии такие. А за парней не парься. Москвичи привезут своих подруг. Так что: «Все подружки по парам в тишине разбредутся…».
Она смотрела косо, ждала моего решения. И я решила дожать, выпытав истинные мотивы Маши.
— Колись, злыдня, что ты от меня скрываешь? — сощурилась на подругу, собирая со стола вещи.
— Мой Димчик, кажется, созрел. Я думаю, он не просто так позвал, он собирается сделать мне предложение, — поделилась мечтами подруга. — Мы с тобой, как две монашки. Ну, я-то от Димули кольцо жду, а ты чего теряешься? Ванька слюной исходит, когда видит тебя.
Я возвела очи горе, проигнорировав вопрос о симпатичном Иване — инструкторе по горным лыжам, подбивавшем ко мне клинья с лета.
— С чисто финской поспешностью собирается твой Дима уже год, — хмыкнула я, невысоко оценивая перспективы подруги стать замужней дамой. — Переспи с ним. Он же должен знать, что его ждет… У Вани все время слюни текут. Я тут ни при чем. Подвывих челюсти. Вправить нужно.
Подруга фыркнула и обиженно надулась, отворачиваясь к алмазно вспыхивающему морозным узором окну, нервно барабаня по переплету пальцами. К вечеру подморозило, и дождь со снегом, сменился колючими снежинками, чертившими косые пунктиры в золотистом свете уличных фонарей.
— Что на носу? — подала голос Машка.
Я глянула на затылок, разглядывающей что-то в окно подруги.
— Прыщ… бородавка… — гадала я, не понимая о чем она.
— На носу двадцать девятое февраля, мой день рождения. Напьюсь до чертиков! — угрюмо пообещала Маша.
— Секс лучше…
— Мой день рождения чаще…
Машка скривила рожицу, намекая на мое годичное воздержание. Равнодушно пожала плечами, выпад в мою сторону не достиг цели. После общения с Рудиным желания сближаться с кем-то как отрезало. Наматывая шарф и прикидывая, постричься, или еще недельку голова потерпит. Решив, что дело терпит, нахлобучила вязаную шапку, пристраивая сбоку пушистый помпон. Маша кидала на меня полные укора взгляды, пытаясь взять на жалость. Молния на ее пальто обиженно вжикнула.
— Ты же знаешь поверье? — вкрадчиво начала подруга, обрабатывая меня с другой стороны, решив отстоять свой шанс на Дмитрия.
Дмитрий мне откровенно не нравился. Деда таких называл мутными. Бесцветный внешне, он отличался флегматичностью высшей степени. Откровенно раздражал аморфностью, равнодушием ко всему, кроме обожаемых интернет игр и сомнительных сайтов, сулящих непонятные доходы. Живая и яркая Машка и этот бледный червяк не вязались вместе.
— Какое?
— Сделанное на двадцать девятое февраля предложение нельзя отвечать отказом, — выдала свой последний козырь Маша. — Если он не решится, то я сама… предложу.