Любовница мафиози

Финелли Мила

Что-то в моей груди перевернулось.

В выдвижном ящике я нашел мягкое одеяло. Принеся его на кровать, я забрался рядом с ней, притянул ее к себе и укрыл нас обоих. Она вздохнула и прижалась ближе, ее глаза так и не открылись, а я обессиленно опустился на матрас. Я должен был быть здесь прошлой ночью, как мы и планировали. Или же мы должны были быть в моей спальне в замке. Злость на то, что она меня не послушалась, не была оправданием для того, чтобы изолировать ее и напугать до полусмерти.

Марко пытался

сказать мне об этом вчера во время поездки в поместье, но я не слушал его, настолько поглощенный собственной важностью, что не мог видеть причины. Я закрыл глаза, решив загладить свою вину перед ней. Я хотел вернуть мою милую девочку.

Несмотря на то, что я намеревался бодрствовать, я, должно быть, задремал, потому что движение рядом со мной вывело меня из глубокого оцепенения. Я почувствовал, что она отстранилась, и инстинктивно потянулся к ней. — Нет. Non muoversi, — пробормотал я, прося ее не двигаться.

– Мне нужно в туалет, — сказала она, ее голос отдалился, и я отпустил ее.

Ее не было довольно долго. Я уже начал беспокоиться, когда услышал звук защелки. Я приподнялся на локтях, когда она вышла, ее лицо было чистым и свежевымытым. Она стояла у кровати и скрестила руки. — Когда ты приехал?

– На рассвете, когда буря стихла. Dolcezza (перев. с итал. милая).

– Нет, Фаусто. Ты не имеешь права называть меня так. Больше нет. Ты оставил меня здесь. Я была совсем одна, — ее голос надломился, и я мгновенно оказался на ногах.

Подойдя к ней, я крепко прижал ее к своей груди. Она оттолкнулась, пытаясь вырваться, но я не позволил ей. Я крепко обнял ее и прошептал: — Прости меня, Франческа. — Mi dispiace. Perdonami, bellissima (перев. с итал. Мне очень жаль. Прости меня, красавица). — Я повторил это снова, и, к моему удивлению, она разрыдалась, ее пальцы вцепились в мою рубашку.

От звука ее страданий я разорвался на части. Я поцеловал ее в макушку и сел, держа ее на коленях. — Теперь ты в безопасности, — сказал я ей. — Ты в безопасности. Ничто никогда не причинит тебе вреда.

– Мне было так страшно.

– Я знаю, но ты не была в опасности. Эта яхта никогда не перевернется.

– Так говорили о Титанике, — сказала она, уткнувшись лицом в мое горло.

Титаник не опрокинулся, но я не стал этого говорить. — Ты была в безопасности, хотя я знаю, что шторм на воде может быть очень страшным.

– Я была в ужасе. И я болела. Дважды.

– О, piccolina (перев. с итал. маленькая). — Я прижал ее к себе, ненавидя себя еще больше за то, что меня здесь не было. – Мне так жаль.

– Все потому, что я надела купальник, который тебе не понравился. — Она оттолкнулась от моих коленей и встала, глядя на меня сверху вниз. – Я ненавижу это. Я не хочу быть ни твоей любовницей, ни твоей пленницей или невесткой. Я хочу домой.

Я никогда бы этого не допустил, еще нет, но я подозревал,

что в данный момент она не хотела этого слышать. Я должен был использовать честность и ловкость, чтобы унять ее гнев.

Я погладил ее по бедру. — Ты не это имеешь в виду. Ты злишься - и у тебя есть на это полное право, - но я прошу у тебя прощения. Я не должен был оставлять тебя здесь одну. Я дал волю своему характеру и ревности. Если бы у меня была возможность добраться до тебя прошлой ночью, я бы попытался, но ветер был слишком сильным.

Она ударила меня по руке. — Я не верю тебе, не после того, как ты сказал, что разлука будет полезна для нас обоих. Что, черт возьми, это означало?

– Это означало, что я был зол, Франческа. Я пытался избавить тебя от своей вспыльчивости. Но я пожалел, что уехал, как только мы взлетели.

– Чушь.

– Я никогда не буду тебе лгать. Я многое умею, большинство из них ужасно, но я не лжец.

– Если ты пожалел об этом, то почему сразу не вернулся?

– Я должен был стоять на своем решении. Менять свое мнение - это признак слабости.

Она неуверенно рассмеялась и провела рукой по своим длинным золотистым волосам. — Я не один из твоих солдат, Фаусто. Госпожа я или нет, ты не можешь обращаться со мной как с дерьмом.

– Я хочу баловать тебя и обращаться с тобой как с богиней, если ты мне позволишь.

– До следующего раза, когда ты разозлишься и посадишь меня в свою темницу. Или бросишь меня посреди урагана.

Урагана не было, но я не стал ее поправлять. — Я обещаю, что не отправлю тебя в темницу или на яхту, когда ты в следующий раз выведешь меня из себя.

– Или куда-нибудь еще. Ты никуда меня не прогонишь, Фаусто.

Она забыла, кто имеет власть в нашем соглашении, и мне придется напомнить ей об этом, как только ее нрав остынет. — Или?

– Я проткну тебя чем-то более острым, чем ручка.

Не удержавшись, я рассмеялся. — Многие пытались, Франческа. Я бы не советовал. —Поднявшись, я обхватил ее подбородок руками. – Дьявола нельзя убить.

Я прижался губами к ее губам, двигаясь мягко, позволяя своему телу передать мои извинения. Мое сожаление. Мне нужно было заверить ее, что я больше никогда ее не подведу. И я жаждал подтверждения, что она все еще моя.

Губы ее приоткрылись, и мой язык проник внутрь, отчаянно желая попробовать ее на вкус. Она была теплой и скользкой, и такой сладкой, что я почувствовал, как кровь приливает к моему члену. Яхта мягко покачивалась, наши тела слегка покачивались, прижимая ее грудь к моей груди, и я надеялся, что это означает, что она простила меня. Мы могли бы провести весь день на яхте, трахаясь.

Я проник под рубашку, свисающую с ее бедер, чтобы погладить ее попку - на ней не было трусиков. Я втянул воздух. — Cazzo (перев. с итал. черт), ты такая сексуальная.