Люди государевы
Шрифт:
— В Тобольск к воеводам по делам городским… — спокойно ответил Воронин.
— Бумага проезжий давай!..
Федька подал проезжую грамоту с городской печатью. Остяки сгрудились, рассматривая ее. Апса достал из кожаной сумы восковые оттиски печатки Бунакова и таможенной печати и стал сличать с печатью на проезжей грамоте. Потом что-то сказал по-остяцки, двое остяков подбежали к Федьке и стащили его с лошади.
— Твоя бумага плохая!..
— Меня воевода послал! Не лапайте меня!.. — нарочито громко крикнул Федька так, чтоб его услышали
— Князь Осип плохой человек!.. Ты тоже плохой!
Остяки сдернули с него кафтан, обыскали, ища бумаги, велели снять сапоги…
— Ежели не пропускаете, я обратно в город поеду! — примиряюще сказал Федька и протянул руки к кафтану.
Но один из остяков ударил его по рукам древком копья и ощерился в злорадной улыбке.
— С нами пойдешь в город! Так воевода Илья говорил!..
У полураздетого Федьки стянули руки перед собой, привязали длинной веревкой к стремени, один остяк вскочил в седло и Федьку потянули к городу
Верст через десять встретили скакавших им навстречу шестерых казаков во главе с сыном боярским Михаилом Яроцким.
Яроцкий соскочил с коня и спросил Апсу, кивнув на Федьку:
— Письма у него нашли? Где Мурза?..
— Нет письма… Нет Мурза…
— Где письма изменного воеводы? — хлестанул он со всей силы Федьку плеткой.
— При мне никаких писем нету, — поморщился Федька.
— Где Мурза с Сёмкой? — махнул плеткой еще раз Яроцкий.
— Не ведаю… Урман большой…
Яроцкий стеганул Федьку еще раз и сказал Остапию Ляпе:
— Скачи к Илье Микитичу, пусть еще людей даст… Мурзу упускать нельзя! Ты, Апса, с нами пойдешь! Своим скажи, чтобы свели этого гада к воеводе Бунакову…
О том, что Щербатый отправил отписки и челобитные с Мурзой и холопом Федькой, шепнул Яроцкому шедший мимо караула у воеводского двора холоп Щербатого, Савка Григорьев. Яроцкий сразу же бил челом о том воеводе, и Бунаков немедленно послал их в погоню.
Мурза же с Семкой услышав возглас Федьки, поскакали обратно, потом Мурза свернул на едва заметную тропу, ведущую в глубь урмана. Через полверсты остановился и закопал доску с письмами под корчем — вывороченными корнями упавшей большой ели.
Затем долго крутил одному ему ведомыми путями и к вечеру привел к самой дальней от Томского города остяцкой деревне его Чепинской волости.
В этот же вечер четверо остяков привели Федьку Воронина в город, отвязали от лошади и повели к тюрьме, чтобы оставить там на ночь. Когда проходили недалеко от воеводского двора, Федька оттолкнул шедшего сбоку остяка и побежал что было сил со связанными руками к крыльцу мимо опешивших караульщиков, которые, на его счастье, преследовавших остяков остановили. Пока разбирались что к чему, Федька был уже в сенях, а Вторушка Мяснихин запер за ним дверь.
Глава 8
Ляпа привел к Яроцкому с собой еще двенадцать казаков. С утра в главной деревне Чепинской волости, где была изба князца Мурзы Изегельдеева, держали
— Мозатка спрашивать надо!.. Он знает, где Мурза…
— Откуда он знает? — усомнился Яроцкий.
— Мозатка много знает… Ему духи говорят… Однако хорошо спросить надо!..
— Ну так спрашивай!
— Деньга мало давай!..
Яроцкий ухмыльнулся и подал Апсе два серебряных гривенника. Тот вошел в полуземлянку Мозатки и вышел только через полчаса, радостно улыбаясь.
— Сказал Мозатка, знаю где!..
К полудню отряд Яроцкого был в деревне Мурзы, куда привел их Апса. Перекинувшись несколькими фразами с остяками, он повел казаков к лучшей избе деревни, в которой ночевал Мурза.
Сёмка Шадченин сидел во дворе, ладил рыболовную снасть, когда увидел казаков. Он сразу рванул к лесу. Двое казаков, увидев его, поскакали на перехват, но Семка успел нырнуть в густые заросли, долго еще бежал. Убедившись, что погони нет, двинулся в сторону города.
Мурзу выволокли из избы, перед которой скоро собралась почти вся деревня.
— Где бумаги князя Осипа? — тряхнул его за плечо Яроцкий.
— Нет бумаги! — ответил Мурза. И громко что-то закричал по-остяцки собравшимся соплеменникам.
— Че он лопочет? — спросил Апсу Яроцкий.
— Просит защиты от плохих русских людей!..
Остяки заволновались было, но тут к ним громко обратился Апса. |Он рассказал, что Мурза их предал, что вместе с князем Осипом хочет их по-прежнему грабить и мучить, потому-де повез к царю лживые письма воеводы на городских людей, которые его убрали, и на остяков…
Остяки недовольно загудели, окружили Мурзу, стали тыкать в него древками копий, требуя отдать лживые письма… Мурза зло скалился и отмахивался. Тут Апса подскочил к нему, сбил с ног, выхватил у стоявшего рядом остяка копье и с размаху стал колотить древком копья по спине… Яроцкий несколько раз стеганул плеткой. Мурза взвизгнул и закричал:
— Отдам, отдам…
Он привел их к месту схрона, откопал кожаную суму с доской и протянул Яроцкому. Тот достал доску и злясь спросил:
— Письма где?
— В доске…
Яроцкий постучал по доске, достал нож и отковырнул плашку, закрывавшую полость, достал сверток бумаги и высыпал в шапку жемчуг и драгоценные камни.
— Ну, Оська!.. Вот затейник!.. Скорее в город!
С утра июня в 21-й день в съезжей избе разбирали Осиповы письма, привезенные Яроцким, Илья Бунаков, с подьячими Захаром Давыдовым и Кинозером Иваном да конным казаком Тихоном Хромым. Отписок и грамоток советных оказалось восемнадцать штук. Давыдов начал читать вслух с отписки государю. Слушая его, Бунаков сидел мрачный. Закончив читать отписку, Давыдов воскликнул: