Люди государевы
Шрифт:
— Вот сволочь! Ничего не забыл, обо всем отписал, даже о том, что десятинную пашню мужикам уменьшили…
— Советная грамотка тобольским воеводам Ивану Ивановичу Салтыкову да Ивану Семеновичу Гагарину, — протянул Давыдову листок Кинозер.
Давыдов прочитал грамотку вслух. Следом были прочитаны грамотки архиепископу Герасиму, нарымскому воеводе Нарбекову Афанасию Самойловичу, сургутскому воеводе Смирному-Демскову, верхотурскому воеводе Борису Семеновичу Дворянинову…
— То
Бунаков подумал о том, сколько сильных и знатных людей Осип хотел натравить на него! Тут грамотки боярам Львовым — князю Алексею Михайловичу и князю Василию Петровичу — зятьям Осиповым: князю Борису Дмитриевичу Шейдякову и Михаилу Елисеевичу Колычеву… А ведь дворецкий Алексей Михайлович близкий человек самому Борису Ивановичу Морозову… Неприятный холодок появился в груди, когда подумалось о том, что сталось бы, если бы эти бумаги дошли до тех, кому написаны.
— Кто известил о сих бумагах? — спросил Бунаков.
— Холоп Осипов, Савка Григорьев, шепнул, — ответил Яроцкий.
— Дать ему полтину, чтоб и впредь о подобных делах нас извещал…
— Захар, снимите с Иваном со всех отписок копии, а ты, Тихон, — обратился он к Тихону Хромому, — завтра собери к съезжей народ и прочитай вслух сии бумаги, дабы весь градской мир зрел злоковарство и воровство князя Осипа!..
Караульным смотреть накрепко, дабы таких оказий боле не случалось! Тех, кто повезет от Осипа грамотки, имать и бить смертным боем!
Тихон, исполняя указание воеводы Бунакова, читал отписки Осиповы три дня перед толпой у забора съезжей избы, взобравшись на поленницу. Казаки внимали в полной тишине, лишь изредка прерывая Тихона негодующими возгласами в адрес князя Осипа. Иные, расходясь, судачили, мол, прав был Васька Мухосран, надо было покидать изменников в Ушайку, а теперь вот жди, чью сторону молодой государь примет: мирскую или воеводскую…
Глава 9
В четверток, в Петров день, Илья Бунаков с утра в приказной избе писал с подьячим Захаром Давыдовым отписку государю с прошением выдать ему воеводский большой наказ на одно его имя, как прежде был писан на воеводу Осипа Щербатого, ибо прежние наказы вместе с печатью выкрал князь, а ему «… холопу твоему, Илейке, твоих государевых дел без примеру делать не уметь».
— Илья Микитич, не надо ли Федьку Пущина дождаться? Может, он привезет указ, дабы тебе городом править, — сказал Давыдов.
— Привезет ли, кто ведает!.. Лишним прошение не будет. Ныне сам видишь, многие
И подтверждение его слов случилось через час.
В избу вошли казаки Васька Рыбников и Микишка Легачов.
— Здравствовать тебе, Илья Микитович!
— И вы будьте здоровы! По какому делу пришли?
— С прошением к тебе, Илья Микитович! Дозволь нам по случаю Петрова дня продать воеводе Осипу Ивановичу съестные припасы… Холопы его сказывали, у них провиант на исходе…
— Какие припасы?! — заорал Бунаков.
Казаки стушевались.
— Так… Муки немного хотели продать, — пробормотал Васька, — репы, яйца…
— Я вам обоим яйца оторву, ежели к Оське пойдете!.. — рассвирепел Бунаков. — Самолично, падлы, на козле запорю!.. Иль не ведаете, что Оське всем городом от воеводства отказано!..
— Ладно, коль не дозволяешь, так не станем продавать!.. — ретировались казаки.
— Подите вон! И другим передайте, кто на двор к нему ткнется, тому не сдобровать!
Следом за казаками пришел начальный над тюремным караулом Михаил Яроцкий. Под глазом у него был свежий синяк.
— Илья Микитич, тюремные сидельцы, советники Осиповы, страх потеряли!.. Хотел я у них обыск учинить, набросились на меня, хотели убить!.. Едва караульные отбили! Сиделец Солдат шепнул, что побег замышляют!..
— Кто больше других бузит?
— Васька Чебучаков кричит слово и дело государево, Макарко Колмогорец да Васька Былин ему потакают и советуют… Изменниками нас обзывают!..
Караульный казак Маслов в щель за ними доглядывал, так кто-то из арестантов ему сквозь тын прутом глаз выколол!
— Кожа их, чаю, по кнуту соскучилась! Пора поучить как следует, дабы бузить перестали! Вот с послом от Алтын-хана встречусь, заткнем горлопанам глотки!..
Посольский двор, как и съезжую избу, перевели еще с апреля в казачий двор, во двор казака Никиты Кинозера. Июля 9-го дня Илья Бунаков принимал посольство от правителя Халхи Алтын-хана под началом Мергеньдеги.
Перед встречей двор Кинозера почистили, вымыли стены и полы в доме, в сенях и горнице постелили мягкие ковры.
Сам Бунаков с важным лицом в красном кафтане с серебряными пуговицами сидел за столом на стуле с высокой резной спинкой. Послы, несмотря на жару, Были в халатах из рытого Бархата, обшитых золотыми позументами и в синих суконных шапках с загнутыми вверх полями.
Войдя, Мергеньдег слегка поклонился, снял шапку и спросил через переводчика:
— Как здоровье царя Великия России и великого князя Алексея Михайловича?