Люди греха и удерживающие
Шрифт:
В целом учиться было интересно, и в школу я ходил с удовольствием. После занятий обычно проходили какие-то общественные активности. Например, под присмотром классного руководителя Полины Павловны Клейменовой мы готовили альбомы и стенные газеты, рассказывавшие о советско-французском истребительном полке «Нормандия-Неман».
Делали мы это потому, что наш пионерский отряд носил имя этого полка. Полина Павловна приглашала к нам на День Победы летчиков из этого стоявшего недалеко от школы авиаполка. Летчики-ветераны рассказывали о том, как воевали в годы Великой Отечественной войны с немцами.
А один раз классный руководитель привела настоящего летчика-француза.
Полина Павловна была коммунисткой и иногда на классном часе рассказывала, о том, как ее товарищи по партии борются по всему миру за правду и справедливость и как их за это преследуют в капиталистических странах. Мне запомнился ее рассказ об организованном в 1964 г. генералом Сухарто военном перевороте в Индонезии. В ходе этого переворота более полумиллиона индонезийских коммунистов было убито, миллион посадили в тюрьму. Коммунистов без суда и следствия расстреливали, вешали, отрубали им головы, связывали спина к спине и топили в реке. Делали это военные, исламисты и различного рода националисты.
В газетах «Правда» и «Известия» тогда публиковали карикатуры на генерала Сухарто, на которых он изображался палачом, держащим в руке огромный топор, с лезвия которого стекала кровь. У меня эти карикатуры вызывали воспоминания о похоронах Сергея, и в нос бил запах тлена. Представить, что погибло полмиллиона человек, я никак не мог, но понимал, что это очень много.
Террор в Индонезии продолжался в течение трех десятилетий. Сведения о совершенном властями геноциде полностью не раскрыты до сих пор, особенно скрывается то, что к организации массовых убийств коммунистов приложили руку официальные представители США.
Сейчас я осознаю, что Полина Павловна раскрыла нам тогда тайну беззакония. Дала понять, кто есть люди греха и что может происходить с теми, кто им поверит – не разберется в тайне беззакония. Удерживающими мир от греха в описываемом ею случае были индонезийские коммунисты.
Глава II. Отрочество
Отроческие развлечения
Кадр из кинофильма «Морозко»
Став постарше – отроком, я сам определял развлечения за пределами двора и школы. Выбор был достаточно широк, но за большинство развлечений надо было все же платить. На развлечения мне выделялся рубль в месяц. Рубль был очень приличной суммой по тем временам. На 1 копейку можно было купить стакан простой газированной
За 10 копеек мы ходили на детские сеансы в кинотеатр «Пионерис», что находился на улице Кирова, прямо напротив аллеи, где потом были установлены бронзовые бюсты красным латышским героям. В первые годы независимости эти весьма ценные в художественном отношении бюсты бесследно исчезли, и сейчас о них уже никто не помнит. Скорее всего, мародеры из Народного фронта, захватившего в 1991 г. власть в стране, украли бюсты и сдали их на металлолом – бронза стоила тогда в пунктах скупки металлов очень дорого.
Однако вернусь к кинотеатру «Пионерис». В этом кинотеатре я в первый раз посмотрел цветной фильм-сказку режиссера Александра Роу «Морозко». Мне тогда было 9 лет, и я искренне влюбился в главную героиню – добрую и покладистую Настеньку, которую играла артистка Наталья Седых. Злую и вздорную героиню фильма Марфушу, образ которой создала очень талантливая актриса Инна Чурикова, я всем детским сердцем возненавидел.
При просмотре фильма я решил, что страшную Бабу-ягу в нем играла какая-то старуха, и разъяснений старшей сестры, что это мужчина, не слушал, оценивая их как злобно-клеветнические. Рассказ самого Георгия Милляра несколько лет спустя в передаче «Кинопанорама» о том, что он действительно сыграл эту и еще целый ряд других женских ролей, меня сильно расстроил. Фильм мне сразу после этого разонравился. Времена тогда стояли в нравственном отношении строгие, переодевание мужчин в женскую одежду считалось извращением, а появление их в таком виде на экране кинотеатра или телевизора смех не вызывало даже у детей. Это сейчас проявления половых извращений нам пытаются предоставить как норму и запрещают их осуждать под прикрытием ложной теории толерантности.
Детский кинотеатр «Пионерис» переоборудовали в наше время в ночной клуб «Эссеншиал», и он стал прибежищем всякого рода извращенцев. Видимо, содомитский дух Милляра полсотни лет тому назад оказал все же на это здание свое тлетворное влияние.
В Риге был еще Театр юного зрителя, или, как его сокращенно называли, ТЮЗ. Мы регулярно ходили всем классом в ТЮЗ на спектакли. Театром руководил режиссер Адольф Шапиро, и это был, по мнению многих специалистов, лучший молодежный театр в СССР. В театре была русская и латышская труппы. Я запомнил там спектакли «Сомбреро» С. Михалкова, «Том Сойер» М. Твена и «Чукоккала» К. Чуковского. Посмотрел также в ТЮЗе какую-то пьесу про смелую пионерку, но она была с сильной фальшью и мне совсем не запомнилась. В спектаклях были заняты как взрослые актеры, так и молодежь. Молодые артисты вызывали у нас, детей, большее доверие к тому, что происходило на сцене.
В 1992 г. министр культуры Раймонд Паулс закрыл ТЮЗ, как, впрочем, и Рижский театр оперетты, который тоже ставил вполне приличные спектакли. Подозревать маэстро Паулса в русофобии было трудно, поскольку тогда разогнали и русскую, и латышскую труппу в обоих театрах. Всех артистов выгнали на улицу.
Помню, как вскоре после закрытия Рижского театра оперетты встретил работавшего в нем артиста – Индулиса. С Индулисом я познакомился во времена совмечтной работы в студенческих отрядах. Он попросил взять его на работу. Индулис был парень неплохой, но, кроме как петь и танцевать, ничего не умел, а мой бизнес тогда заключался в консультировании руководителей промышленных предприятий по экономическим и управленческим вопросам. Пришлось уволенному опереточному артисту отказать.