Люди и нелюди
Шрифт:
— Вы в этом сомневались? — усмехнулась Грета Борн. — А кто же тогда нападал на лагерь карликан?
— Агрессию могут проявлять разные животные в стрессовых ситуациях. Например, защищая детенышей. Или отстаивая свое право на самку. Или оберегая границы своей кормовой базы или гнездо. Это поведение характерно даже для мирных травоядных. Например, буйволы, оберегая молодняк, становятся настоящими убийцами. Но судя по тому, что мы увидели, в данном случае карликане столкнулись с настоящими хищниками, которые охотятся стаями. То есть, речь не шла о защите, например, логова с детенышами от чересчур
Тем временем по экрану пополз повтор записи в замедленном темпе. Животные двигались, словно завязнув в прозрачном киселе. Хвостатые черепахи еле перебирали ногами — можно было уснуть, дожидаясь, пока они пройдут из конца в конец кадра. Все просто поразились случаю — если бы дрон полностью переключился на этих несомненно крупных животных, сцена охоты осталась бы незамеченной. Но хвостатые черепахи двигались слишком медленно — аппарат просто проскочил мимо них, а вернуться назад уже не успел, «зацепившись» за новый объект исследований.
Еще несколько секунд люди лицезрели медленно и грациозно перебирающих задними конечностями «страусоидов». Рассматривали их слегка запрокинутые назад мускулистые шеи, увенчанные маленькими зубастыми головками, на их торчащие дыбом «перья», которые, судя по всему, служили чем-то вроде паруса на поворотах, позволяя бегуну, словно яхте под парусами, «менять галс». Оценили прижатые к животам передние лапки — четырехпалые, сжатые в кулачки, а потом…
Потом камера «наехала» на их преследователей.
— Прямоходящие!
— Не совсем! Скорее, просто двуногие.
— У них нет перьев! Совсем!
— Зато, кажется, есть шерсть?
— Или перья, похожие на шерсть, — оборвала гипотезы Диана Рудная. — Иногда встречаются такие нелетающие птицы, перья которых не приспособлены к полету.
— А может, это чешуя? Модифицированная? — предположил Тим Уотс, который вообще редко вылезал вперед со своим мнением и сейчас вещал практически из коридора, силясь разглядеть что-то из-за чужих локтей и спин.
— Может быть, — кивнула Диана.
Тем временем запись, хоть и в замедленном темпе, шла к развязке. Спугнутые стрекотом дрона раньше времени шарахнувшиеся в стороны «страусоиды». Слишком поздно выскочившая из-за кустов засада. Хищники, накинувшиеся на них, пытающиеся подбить хоть одного…
— Палки! У них палки и камни! — вскрикнула Ната буквально за секунду до того, как один из охотников запрокинул морду.
Даже при замедленной съемке остальное заняло совсем немного времени. То ли дрон выдал себя стрекотом, то ли опустился чересчур низко, то ли то и другое вместе, но его заметили. И пока одни охотники кинулись за разбегающимися «страусоидами», один из них поднял свою палку и замахнулся ею.
На сей раз замедленная съемка позволила увидеть и замах, и полет этого странного орудия.
Помехи походили на занавес, упавший над развернувшейся сценой. Так и хотелось крикнуть: «Ну, вот! На самом интересном месте!»
— Что это было? — промолвила Ната.
— Я думал, вы знаете, — развел руками радист.
Буш действовал, не раздумывая. После долгого перерыва
Им повезло наткнуться на довольно большую стаю бурых бегунов, которые отличались от других бегунов размерами и окраской. А еще тем, что отменно били ногами и могли даже сломать кость врагу. Одного-двух взрослых бегунов хватит всему стаду на два-три дня.
Буш вместе с вожаком Хыхом и двумя другими охотниками засел в засаду, а остальные отправились загонять дичь.
Сначала все шло хорошо. Бегуны, конечно, драчуны отменные, но только если бежать некуда. А так они удирают без оглядки. Вот и сейчас, судя по шуму и топоту ног, стая сорвалась с места и стала быстро приближаться.
Буш припал к земле за кустами, стискивая копье в кулаке. Это его первая настоящая охота после ранения. Первый раз он будет показывать остальным, как ловко бросает копье другой рукой.
Вожак Хых, припав ухом к земле, слушал топот бегущих ног и в какой-то момент резко выпрямился, скаля зубы. Это был сигнал. Они близко!
Буш привстал. Не дело кидаться вперед вожака, но быть вторым он обязан. Тогда другие позже просто не смогут встать у него на пути. Пальцы стиснули копье, мускулы напряглись. Он уже видел мчащихся на них бегунов — трое взрослых плечом к плечу впереди, за ними — подростки, а чуть в стороне самка с детенышами. Отбить бы ее от стаи…
Внезапно что-то мелькнуло в вышине. Буш не заметил, что, но бегуны, у которых обзор был лучше, это «что-то» заметили раньше и свернули. Свернули, не добежав до засады каких-то трех-четырех скачков! Свернули, чтобы уйти прочь, вырвавшись из ловушки!
— Га-арр…
Вожак Хых выскочил из кустов, бросая копье, но опоздал самую малость. Оно ударило не в грудь бегуна и даже не в бок, а куда-то в хвост и застряло в жестких перьях. Не получив смертельной раны, бегун только чуть пошатнулся, сбавляя ход. Он не был даже поцарапан, лишь чуть сбился с шага.
Это был провал охоты. Стая уходила, спугнутая каким-то летуном.
Он мелькнул над головой, посверкивая в лучах заходящего Злого Глаза блестящим оперением. Бушу он показался истинным сыном Злого Глаза, его детищем, которое нарочно явилось сюда, чтобы все испортить. И, не отдавая себе отчета в том, что делает, он коротко размахнулся и метнул копье в летуна.
Острый конец ударил врага в брюхо. Тот издал короткий крик, похожий на хруст сломавшейся ветки и камнем рухнул в кусты.
Тем временем охотники, рыча и крича, все-таки устремились в погоню, и двое-трое тоже метнули свои палки и камни. Большинство промахнулись, и лишь один метко брошенный камень все-таки попал по ноге чуть приотставшего подростка. Тот споткнулся, засеменил, путаясь в задних ногах, чтобы удержать равновесие и не полететь головой вперед, припал на передние, более короткие и слабые, лапы…