Люди мы резкие (повести)
Шрифт:
– Михалыч, можно я при этом не буду присутствовать? – попросил Фунт, подкрепляя слова умоляюще-жалким взглядом.
– Ладно, Петрович, встань на стреме с той стороны двери и никого сюда не пускай, – пошел я навстречу желанию нашего ветерана, понимая, что нервишки у него давно уже не те – успели изрядно поизноситься то есть.
Дав знак Цыпе, чтобы он погодил с применением своих зубодробильных методов убеждения, пока Фунт не выйдет из зала, я откинулся на спинку кресла и закурил,' стараясь таким нехитрым способом дистанцироваться от происходящего,
Когда я благополучно переместился сознанием к основанию какой-то грандиозной по размерам египетской пирамиды и даже ощутил под ногами приятное похрустывание песка, меня вернул обратно голос Тома:
– У Сержа, мне известно, младший брат имеется... В политехническом на пятом курсе учится.
– Вот как? Любопытно! – понимающей улыбкой одобрил я очень вовремя включившуюся смекалистую память соратника и повернулся к вышибале: – Значит, смерти ты не боишься, да?
– Верно, Монах. Душа бессмертна, и, потеряв скучную телесную оболочку, она станет лишь чище и свободней, – хмуро отозвался Серж, с неприкрытой ненавистью косясь на Тома.
– Вот и ладушки! Весьма рад, что ты так спокойно относишься к своей смерти, – сказал я и, децал помолчав, жестко спросил: – А к безвременной смерти родного брательника как? На дыбе, к примеру?
– Или на сосновом колу! – добавил клиенту психического напряга Цыпа, оскалив для большей убедительности зубы в крокодильской улыбке.
Конфигурация настроения Сержа моментально и кардинально изменилась, и он, перестав наконец выкобениваться, устало выдохнул давно ожидаемые от него слова:
– Хорошо, Монах! Готов ответить на любые вопросы при условии твоей гарантии безопасности для всех моих родственников. Лично для себя ничего не прошу.
– Как вижу, ты еще не до донышка проржавел. Все же осталось в тебе нечто человеческое! – искренне похвалил я Сержа, благоразумно смирившегося с неизбежным. – Даю твердое обязательство родичей твоих и пальцем не трогать. Доволен, надеюсь?
– Спрашивай, Монах! Ежели честно, мне уже обрыдло глядеть на твою елейную рожу.
Ну вот: ярко-наглядный пример обычной черной неблагодарности. К нему вежливо-культурно пытаешься с открытой душой подойти, а он так и норовит в нее высморкаться, козел.
– Ладушки! – скинув с лица явно поизносившуюся доброжелательную гримасу, сухо сказал я, поглаживая "братишку", нетерпеливо шевельнувшегося у меня в руке. – Давно работаешь на Нахрапа? Как он на тебя вышел? Или вы еще с лагеря кентуетесь?
– Не знаю такого. Даже не слыхал эту кликуху никогда. – Серж скривил губы в насмешливой ухмылке. – Не в ту сторону гребешь, Монах! Рубль за сто!
– Может, и господина Романова не знаешь? Убитого
– Почему же. Знал фраера. – Вышибала уже не ухмылялся, став скучно постным, как попадья в первую брачную ночь. – С месяц назад дорожки наши пересеклись. Случайно.
– Ладушки, рассказывай. Подробненько, землячок! Если будет хоть одно расхождение с моими сведениями – я обещание о твоих родичах с себя снимаю. Поимей это в виду, прежде чем лапшу нам на уши вешать.
– Луну крутить не собираюсь! – окрысился Серж, сверкнув своими черными "агатами". – Смысла нет. Все одно, живым мне отсюда не уйти. В цвет, Монах?
– Я сразу говорил, что ты человек очень неглупый, – слегка подсластил я фатально-горькую пилюлю. – Не менжуйся и рассказывай. Только от тебя зависит отправишься "в Сочи" в благородно-гордом одиночестве или в паре со студентом брательником.
Конечно, я брал подозреваемого на чисто голый понт и никакими уликами против него не обладал – кроме слабенько-косвенной в виде "парабеллума", – но так как ставки в этой игре для Сержа были слишком высоки, я твердо рассчитывал на полный успех. И как в родниковую воду глядел.
– Я плотно на игле сижу, – сразу начал с признаний вышибала. – В день мне уже три дозы требуется. Частный детектив случайно засек, как я порошок у банчилы в туалете покупал. Ну и махом подкатил ко мне с деловым предложением. Понимал, сука, что наш брат-наркоман папашу родного за грамм "герика" продаст, а не то что какого-то...
Серж замялся, явно подыскивая слово поприличнее, но я великодушно пришел ему на помощь:
– Ладно, ясно. Давай дальше.
– Детектив предложил три куска в долларах за информацию, когда и где соберется основной костяк твоей группы за городом. Он был в курсе, что ты обожаешь пикники на природе устраивать. Я не смог отказаться.
– Падла дешевая! – не сдержал праведных эмоций Том. – Скажешь, что не просек, зачем такие сведения обычно покупают?! Евген, дай я его одними руками прям тут кончу!
– Не лезь поперед батьки в пекло, брат! – окоротил я разбушевавшегося соратника. – Три тысячи баксов нехило – лакомый навар за простую наколку. Мало кто устоит перед искушением. Романов хоть слово сдержал, заплатил без обмана?
– Да. Сразу, как я сообщил ему о намеченном в "Приюте для друга" пикнике.
– Ясно. А шлепнул ты его, чтоб на меня ментов навести?
– Не только для этого, – цинично заявил Серж, хитро прищурившись. – Так как акция на кладбище сорвалась и тебе посчастливилось выйти сухим из воды, то мне нужно было обезопаситься. Убрав детектива, я оборвал единственную ниточку, ведущую ко мне. За двумя зайцами погнался, короче. И где-то сильно просчитался, ежели вы все-таки на меня вышли. Судьба – индейка!
– А жизнь твоя сейчас – копейка, – согласился я. – Но не скромничай, Серж. Ты погнался не за двумя, а за тремя зайцами. Верно, приятель? Фамилия Цыпы в книге посетителей агентства твоих рук дело? Как сумел такую запись сварганить?