Люди мы резкие (повести)

Монах Евгений

Когда я популярно "жеванул" телохранителю происхождение своих подозрений, тот весь нахохлился и безапелляционно заявил:

– Вот ведь козел! Ну, я ему рога-то отверну вместе с его тупорылой башкой!

– Это вряд ли. Если понадобится – Том поедет. Ты мне здесь нужен, браток.

Цыпа благодарно засиял своим розовым детским личиком, как пацаненок, которого ласково погладил по голове строгий папаша.

– Кстати, Том! Я тебе поручал выяснить, кто из наших не смог по какой-либо причине на пикник поехать. Перечисли-ка ребятишек.

–

А нечего перечислять. Не поехал один лишь я. – Сидевший до этого момента с сонно-отсутствующим видом, наверное сочиняя в уме очередной стих, Том очнулся наконец от творческой "спячки" и напряженно уставил на меня свои серо-стальные глаза, словно дула двуствольной лупары. – Таким образом, первый подозреваемый я. Не так ли, Евген?

– Не в цвет, браток, – усмехнулся я невероятной близорукости соратника. Если бы я тебя подозревал, то ты уже давно оказался бы в лапах Цыпы и корчился, на дыбе подвешенный. Неужто неясно? Нет, Том, ты вне всяких подозрений. Я в курсе, что у тебя в тот раз неожиданно поднялось кровяное давление в черепушке и поломало планы на лесной отдых. Дома отлеживался, верно?

– Да, точно. – Том заметно расслабился и облегченно откинулся на спинку кресла. – Остальные ребята все поехали, кроме тех, кто не мог работу оставить. Вышибал и метрдотелей имею в виду. Обслуживающий персонал.

– Вот среди них и надо суку искать, – встрял в разговор Цыпа, очень довольный неожиданно народившейся у него идеей.

– Мысль дельная, – похвалил я и, вдоволь налюбовавшись на засветившуюся самодовольством мордаху соратника, жестко добавил: – Но бесперспективная! Каким хитромудрым манером среди пары дюжин рыл наводчика вычислять прикажешь? Нет, братва! Для успешного розыска предателя информации у нас пока явно недостаточно. Будем ждать!

– А может, на фатеру к частному сыскарю наведаться? Авось что-нибудь да срастется! – предложил Цыпа, не любивший сидеть без дела.

– Чревато, брат, – отрицательно помахал я горевшей сигаретой. – Менты в первую очередь по домашнему адресу потерпевшего рванули. Сейчас красноперых там – как грязи! Давай-ка лучше в нардишки разомнемся. Давненько я тебе "кокс" не ставил. Том, достань из холодильника свеженького чешского для куражу.

Следующий весенний день народился весьма позитивно-приятным. Оказался насыщенным и результативным то бишь.

Проснувшись ближе к полудню, я, памятуя добрый совет из телепередачи "Здоровье", вылезать из-под верблюжьего покрывала не спешил. Сперва спокойно полежал-понежился, осваиваясь с окружающим миром и своим местом в нем. Как утверждают некоторые эскулапы, это необходимо для оптимистического восприятия действительности и энергетической психоподзарядки.

Потом принял ставший привычным контрастный душ и тщательно побрился. Словно чувствовал, что денек нынче ответственный до супера и надо выглядеть соответственно.

Опер Инин не заставил себя ждать. Проявив редкую для него пунктуальность, нарисовался ровно в двенадцать

часов. Правда, вполне возможно, что ночью просто вырубался свет и настенные электрочасы нагло врали в пользу мента, зачем-то поднимая в моих глазах его имидж в паре с рейтингом.

– Привет, майор! Что-то не вижу за плечами рюкзака с оперативной информацией! – слегка подковырнул я, открывая дверцу камин-бара.

– Как умный человек, информацию я предпочитаю хранить в голове, благодушно отозвался Инин, с удовольствием разглядывая батарею разнокалиберных бутылок и даже, казалось, лаская их взглядом беззаветно искреннего поклонника зеленого Змия.

Весьма неравнодушен опер к алкоголю, и поэтому, как человек гуманный, я не стал томить его вечно жаждущее нутро и тут же набулькал в две стопки марочной сорокатрехградусной амброзии импортного производства и качества.

– Прими бальзамчика для просветления мозгов и рассказывай о результатах экспертиз.

Инин, видать, нынче был с похмелья, так как не стал привычно смаковать напиток, а сразу махнул все сто граммов и многозначительно поглядел на пузатую бутылку счастливо-слезящимися глазами.

Я моментально просек, что к чему, и плеснул в опорожненную хрустальную емкость новую дозу. С "приговором" второго стопарика опер не спешил, любовно грея его в своих лопатообразных ладонях, – это обнадеживало. Конечно, я не возражаю против того, чтобы он надрался до поросячьего визга, но лучше пусть это произойдет не у меня на фатере. Ведь в дупель пьяные менты так же опасны и непредсказуемы, как и нажравшиеся уголовники. Такой вот банально-странный парадокс.

– Ладушки, майор! – сказал я, закусывая сочной мякотью мандарина. – Дело превыше всего. Рассказывай!

– Начну по порядку, – пророкотал Инин, удовлетворенно облизывая свои змеевидные губешки. – Где-то с недельку назад ты давал мне номера с моторов четырех легковушек. Я пробил на их счет – все эти машины числятся в угоне.

– Я так и думал! – отмахнулся я. – Давай, короче, результаты вскрытия Романова.

Майор недовольно поморщился на мои подстегивания, но благоразумно подчинился:

– Ну, так вот. Убит господин Романов примерно в шесть утра выстрелом в упор через боковое окошко его авто. Стреляли из немецкого "парабеллума". Ствол люгера, по-видимому, не изношенный – пуля не только башку потерпевшему навылет пробила, но и дверцу "жигуленка".

– Кстати, майор, ты в курсе, как переводятся слова "пара беллум"? – не удержался я от приятной возможности блеснуть глубокими познаниями. – Это латынь. В переводе: "готовься к войне". Очень символично, не находишь? Ладно. Что еще?

– Немного, Евгений. Судя по положению трупа в машине, частный сыщик в момент выстрела разговаривал со своим убийцей. Полагаю, что хотя бы шапочно был с ним знаком. Это тебе что-нибудь дает?

– Пока не знаю, – честно признался я, закуривая "Стюардессу". – Какие-то записи покойного в "жигуле" найдены?