«…Міласці Вашай просім»

Гужалоўскі Аляксандр

Я начал свою трудовую деятельность со службы в Красной Армии. В 1936 г. будучи 19-летним юношей, я добровольно ушел служить в КА и был в том же году зачислен курсантом полковой школы 8-й дальневосточной кавдивизии.

По окончанию п/школы в 1937 г. меня назначили пом. ком. сабельного взвода и по истечению шести месяцев, я получил повышение по службе и был назначен старшиной эскадрона. В середине 1938 г. командование дивизии оценило мои способности и я будучи срочнослужащим назначаюсь на должность политрука сабельного эскадрона и работаю в течение года в этой должности, а потом в связи с получением высшего юридического образования (заочно), я перевожусь для работы в Военную прокуратуру дивизии. Великая Отечественная Война застает меня в должности ст. следователя Военной прокуратуры Орловского Военного Округа с воинским званием «политрук». 29 августа 1941 г. от Прокурора Округа Б., я

получил особое задание распустить Брянскую тюрьму. Брянск в это время находился в полукольце. Самолет У-2 приземлился в совершенно безлюдном городке за исключением оставшихся заключенных и охраны. Рискуя жизнью я с честью выполнил это задание и когда явился к Б. с докладом о выполнении задания, он считал меня уже погибшим. В момент указанной операции, я лично расстрелял 19 изменников Родины. 2 сентября 1941 года, я был назначен Военным Прокурором 4-й ордена Ленина Ленинградской Кавдивизии с которой участвовал в боях до ноября месяца 1942 г., а затем был назначен военным прокурорам 83 кав. дивизии в последствии переименованной в 13 Гвардейскую Ровенскую кав. дивизию с которой и находился в боях до мая м-ца 1944 г., а затем был переведен на должность военного прокурора 155 Краснознаменной Станиславской стрелковой дивизии, с которой и окончил войну в Австрии. Работая в должности военного прокурора я был беспощаден к трусам, паникерам, мародерам и изменникам Родины. За период Великой Отечественной Войны я имею на своем счету лично расстреляно мною 121 человек предателей Родины. Неоднократно в сложной боевой обстановке по своей собственной инициативе находился в боевых порядках частей, где оказывал практическую помощь командованию. За образцовую работу в сложных боевых условиях правительство наградило меня 3-мя орденами и медалями, а по линии подчиненности мне вынесено 11 благодарностей. Я считался одним из лучших прокуроров дивизии и в своей характеристике военный прокурор 3 Украинского фронта генерал-майор юстиции А. пишет: «Военный прокурор дивизии гвардии майор юстиции М., будучи квалифицированным и принципиальным прокурором, как в период нахождения в подчинении 2-го Украинского фронта, так и за время нахождения в моем подчинении по праву считается одним из лучших прокуроров дивизии». Копию характеристики прилагаю. После окончания Великой Отечественной Войны я как лучший прокурор дивизии был выдвинут на должность пом. военного прокурора Южной группы войск, где и проработал до августа м-ца 1946 г. В 1946 г. по состоянию здоровья (ранее тяжелая контузия, а также сказались на здоровье расстрелы) я был демобилизован из КА и был направлен работать прокурором Дрокиевского района Молд. ССР. Работая в этой должности, я старался хорошо организовать работу. Часто выступал перед населением с докладами на политические темы, принимал активное участие в проведении политических и хозяйственных компаний в районе (в подтверждении этого прилагаю справку Дрокиевского РК КП(б)М).

В первых числах марта м-ца 1948 г. меня вызвал к себе прокурор Молд. ССР т. К. и в беседе со мной заявил: «Тебе видимо надоело сидеть в районе и я думаю перевести тебя в аппарат прокуратуры республики в спецотдел. Будешь жить в Кишиневе и т. д.».

Я дал свое согласие и в конце апреля того же года я был переведен в аппарат Прокуратуры республики, где проработал до июля месяца. В конце июля месяца в Прокуратуру республики прибыло несколько человек после окончания годичных курсов прокуроров, для самостоятельной работы. Прокурор республики К. вызвал меня и сказал, что ты должен поехать в район и оказать молодому работнику вновь назначенному на должность прокурора практическую помощь. С ним я проработал примерно около трех месяцев. Несмотря на ряд моих просьб определить мне должность Прокурор республики все время отделывался обещаниями и с меня требовал ответственность за всю работу прокуратуры, хотя в действительности я считался пом. прокурора. Видя такое положение я начал писать заявления об освобождении меня совершенно из органов прокуратуры Молдавской ССР.

Неполучая никаких ответов, я безразлично начал относиться к работе и впоследствии был освобожден от указанной должности за халатное отношение.

В октябре месяце 1949 года по распоряжению зам. нач. 2 отдела Управления кадров прокуратуры СССР, я был назначен ст. следователем прокуратуры Бобруйской области. За период моей работы в этой должности мною закончено свыше 30 сложных групповых уголовных дел, из которых ни одно не возвращено на доследование, а также не имеется ни оправданных, ни прекращенных, что свидетельствует о качестве моей работы (имеется справка в Прокуратуре республики).

В апреле месяце 1951 года приказом прокурора БССР я освобожден от должности за то, что якобы незаконно получал пенсию по инвалидности работая в должности прокурора Дрокиевского района. По моей просьбе материал был допроверен и проверявший прокурор след. отдела

прокуратуры БССР тов. Г. вынес заключение о правильности получения мною пенсии, следовательно я и должен был быть восстановлен на работу, как об этом говорил мне Г. После решения этого вопроса Г. мне сказал, что я себя скомпроментировал при командировке в Москву. В декабре 1949 г. я был командирован в г. Москва в прокуратуру СССР с одним из следственных дел и опоздал явиться против установленного срока, сроком на 2-е суток, в связи с тем, что в дороге у меня были приступы малярии. В Москве в течении суток я лежал на квартире у знакомого мне работника ЦК ВКП(б) с приступом малярии. Однако у работников Прокуратуры республики не имея на то никаких оснований создалось впечатление, что якобы я в пути самовольно заезжал к своим товарищам. На мою просьбу проверить этот факт ответили, что незачем.

Будучи в Прокуратуре СССР со мной по этому вопросу беседовали и никаких замечаний мне не сделали, т. к. видели в каком болезненном состоянии я прибыл туда. Далее Г. говорит, что если, не будет возражения со стороны прокурора области, то вопрос о моем назначении будет решен положительно. Прокурор Бобруйской области ст. советник юстиции дважды разговаривал по телефону с тов. Г., которому высказывал свое мнение об использовании меня в должности прокурора отдела общего надзора прокуратуры области, и 19 июля сего года письменно подтвердил об этом.

Бобруйский ОК КП(б)Б не возражает против такого мнения, однако тов. Г. сообщил, что прокурор БССР оставил свой приказ в силе.

Как видно из изложенного, я из рядового солдата вырос до майора, член ВКП(б) с 1941 г. В органах прокуратуры работаю 13 лет и за весь этот период работы не имею ни одного взыскания. Перед Родиной совесть моя чиста, в течении всей войны я находился на фронте и выполнял ответственную работу — Военного прокурора дивизии.

Прошу Вас истребовать из Прокуратуры БССР все материалы, касающиеся меня, проверить их и решить вопрос по-партийному. Несмотря на то, что в Прокуратуре БССР мне сказали, что обращаться с заявлением в ЦК бесполезно, я все же решил написать Вам, имея в виду, что Центральный Комитет партии всесторонне и об’ективно подойдет к решению этого вопроса.

Член ВКП(б) [Подпiс]

28. VII. 51

НАРБ, ф 4, воп. 65, спр. 75, арк. 204–207.

На працу М. так i не ўзялi, таму што ён незаконна атрымлiваў пенсiю. Незаконна таму, што не праходзiў лячэння ў медсанбаце на фронце.

№ 39

ЦЕНТРАЛЬНЫЙ КОМИТЕТ КПб БЕЛОРУССИИ

Несколько лет подряд в Гродненской коллегии адвокатов творится все то, что не должно быть. Почти три года как истекли полномочия Президиума, однако перевыборов до сих пор нет.

Четыре года коллегией руководит З., который не утвержден Гродненским Обкомом партии и приказом Министра Юстиции от мая 1950 года признан аморальным в быту и на работе, пьяницей и неспособным быть руководителем. Однако до сих пор адвокаты не могут дождаться перевыборов.

В коллективе есть честные адвокаты-коммунисты, однако их почему-то Министр не хочет, чтобы избрали на должность Председателя Президиума, а от себя до сих пор не могут подобрать человека, а если и пытались, то З. и его собутыльники немедленно проводили агитацию против и даже компрометировали перед Гродненским Обкомом партии, вплоть до анонимных писем.

З. работой в коллегии не занимается, в том числе и общественно-массовая работа совсем не проводится. З. честных адвокатов компрометирует — накладывает незаслуженные взыскания с занесением в личное дело, а пьяниц, взяточников и подчас мошенников укрывает и этим самым вербует себе голоса на случай перевыборов.

З. вместо того, чтобы учиться — купил себе аттестат об окончании десятилетки. В ВЮЗИ^{31} систематически не сдает всех предметов на зачетных сессиях, а деньги за время учебы получает незаконно, так как имеется постановление общего собрания адвокатов о том, что лицам, несдавшим всех предметов — не выплачивать деньги за время нахождения на учебе.

З. имеет четвертую жену. Отец его осужден за мошенничество и да сих пор находится в заключении. З. на собрании адвокатов высказался против соцсоревнования, которое хотели развернуть адвокаты.

Секретарь партийной организации Б. покровительствует З., так как последний Б. дает возможность зарабатывать больше всех адвокатов в два и даже в три раза. Кроме всего Б. выпустил стенгазету с контреволюционным и антисоветским содержанием, а именно: в передовой статье была фраза: «СОВЕТСКИЙ СОЮЗ З А И Н Т Е Р Е С О В А Н В ЗАХВАТЕ ЧУЖИХ ЗЕМЕЛЬ И ТЕРРИТОРИЙ». Эта газета висела полмесяца в приёмной комнате консультации и ее читали граждане Западных областей БССР. Б. до сих пор не наказан за это благодаря защите З. — круговая порука.