М. П. Одинцов
Шрифт:
без задержки, и песня, и танцы под баян с теми, кто завтра, а может, сейчас, через минуту получит
команду: «По самолетам!» Хотя полк нередко сутками не выходил из-под огня и личный состав за годы
войны сменялся несколько раз, всех людей знал наперечет...
Слушал я этот рассказ, а перед глазами стояли строки из донесений подполковника Мельникова в
политотделы дивизии, корпуса.
12.01.44 г. «...Питание полка за последнее время значительно ухудшилось. Часто не
сахар, мясо, а младшим специалистам и хлеб. Этот факт я расцениваю как нежелание работников
столовой способствовать выполнению боевых задач. Прошу Вашего воздействия на эти безобразия, которые творят работники БАО».
22.02.44 г. «Проведено два митинга полка в честь присвоения звания Героя Советского Союза гвардии
капитанам Нестеренко и Одинцову и в связи с ликвидацией группировки противника в районе Корсунь-
Шевченковский. На митинге были приняты и посланы письма матери Одинцова и жене Нестеренко».
26.04.44 г. «Плохо работает врач полка капитан медицинской службы Брандес. Ведет себя, как барин, не
заботится о больных... В «шутку» порекомендовал местному населению попом адъютанта эскадрильи
гвардии лейтенанта Шевченко. Ему поверили. Церковный староста пришел к Шевченко и обратился с
просьбой служить в церкви на пасху. Ошибка Брандеса была тут же исправлена. С ним мною проведена
беседа по приказам командования о поведении в Бессарабии».
28.04.44 г. «Сапог и ботинок у многих нет. Стало тепло, а часть стрелков и техников ходят в унтах.
Гимнастерки порвались, БАО заменить их не может. Плохо стало с питанием... Девушки-оружейницы,
[72] укладчицы парашютов, радистки, телефонистки и телеграфистки — ни разу не получали
бюстгалтеров, трико, чулок, поясов, хотя по приказу им это и положено. Перешили портянки на
бюстгалтеры, а с них требуют портянки...» И тут же: «Проведено 6 вечеров танцев. На этих вечерах
выделяются дежурные офицеры, отвечающие за порядок».
....Документы, документы. Сколько в них суровой правды, горечи! Но сколько и того, чем мы будем вечно
гордиться! Вот такой заботой о людях, о святом нашем воинском братстве (а это ведь тоже политработа
— боеготовность, моральное состояние людей) замполит Мельников и закладывал в полк тот дух, который можно сравнить с луком и стрелой. Насколько хорошо натянута тетива, настолько точно и далеко
полетит стрела.
20 октября 1944 года командир 9-й гвардейской штурмовой авиационной Кировградской
Краснознаменной ордена Суворова дивизии генерал-майор авиации Филипп Александрович Агальцов
(после войны ставший маршалом авиации, Героем Советского Союза) писал в Ростов капитану
медицинской службы Валентине
«В соединении, которым командую я, в нашем боевом коллективе, в передовой шеренге бесстрашных
сталинских соколов в течение двух с лишним лет в суровых и ожесточенных боях за освобождение
нашей Родины и оказание помощи братским славянским народам в борьбе с немецкими захватчиками
дрался Ваш муж и отец Сережи, а наш офицер-гвардеец, боевой друг и товарищ.
Я и мои подчиненные всегда учили летный состав ненавидеть врага, как ненавидел его Сергей Фролович, уничтожать врага на земле и в воздухе так, как уничтожал его Сергей Фролович, любить нашу Родину
так, как любил Сергей Фролович. [73]
В нашем боевом коллективе Сергей Фролович своим образцовым выполнением боевых заданий и
умением по-большевистски воспитывать личный состав завоевал непоколебимый авторитет.
Мне, как командиру соединения и личному другу Вашего мужа и отца Сережи, очень трудно писать эти
строки о постигшем нас и Вас большом несчастье...
Валентина Федоровна, в ответ на потерю Вашего мужа, а нашего славного летчика, весь боевой
коллектив дал клятву — беспощадно уничтожать фашистскую коричневую чуму в воздухе и на земле.
Быть такими же несгибаемыми коммунистами, каким был товарищ Мельников. Нести так же гордо
завоеванное в суровых ожесточенных боях с фашистскими извергами гвардейское ленинское знамя, обильно политое кровью лучших сынов нашей Родины, которые честно до конца выполняли свой
воинский долг перед Родиной.
Я надеюсь, что и Вы отдадите все свои силы, работая в тылу для ускорения победы над фашистскими
людоедами. Вы сумеете воспитать Сережу таким же славным патриотом нашей горячо любимой
социалистической Родины, каким был его отец Сергей Фролович Мельников.
Родина, партия и весь наш боевой коллектив никогда не забудут боевой работы Вашего мужа и в трудную
минуту всегда придут к Вам на помощь...»
Как самую дорогую реликвию хранят это письмо жена комиссара и его сын Сергей Сергеевич
Мельников, ставший коммунистом, видным хирургом Донского края.
А к человеку, написавшему этот документ, Михаил Петрович Одинцов не раз обращался в трудные
минуты за советом, представлял, как бы поступил тот на его месте в сложной обстановке. [74]
Пройдет сорок с лишним лет, и Одинцов с благодарностью вспомнит его суровую доброту:
«Молодости, не скрою, иной раз присуща самонадеянность... Я был старшим лейтенантом, командиром
эскадрильи, а мне порой доверяли водить на штурмовку полк, даже два полка. Помню, в Кировграде