Магия искусств. Первая часть
Шрифт:
– Ударили Воздушным Тараном, – сказал флейтист.
– Не похоже, что бьют на поражение, – в свою очередь заметил Кайл, оглядев разруху в помещении. – Сдерживают силу…
Кайл хотел сказать что-то ещё, но его прервала прибежавшая няня, одетая только в длинную ночнушку.
– Что ж такое творится, миледи, что творится!? – запричитала служанка, подходя к Оделии.
Не тратя время на слова, она схватила няню за шиворот и потащила её к лестнице, ведущей на второй этаж.
– Сиди тут и не высовывайся! – приказала Оделия, заталкивая охающую женщину под лестницу.
Снаружи донёсся тяжёлый
– Голем! – крикнул Кайл.
Стражи не решались бросить на штурм живую силу, верно рассудив, что противник пока способен отразить прямой натиск. А потому скульпторы повели в бой свои прочные творения.
Арбалетчик нажал на спусковой рычаг. Болт со звоном пробил лоб гиганта и застрял внутри головы. Однако голем только пошатнулся… и продолжил наступление, как ни в чём не бывало. Кайл запаниковал, сознавая своё бессилие: клинок оставит на броне скульптуры разве что царапину. У квинтета уже не хватало времени для сотворения боевой композиции, нечем противостоять голему, а значит остаётся только бежать в глубь особняка.
Но в этот момент в соседних помещениях раздался уже знакомый топот и лязг: големы пролезли внутрь через окна и окружали прихожую, перекрывая пути для бегства.
– Нет! – Оделия ещё сильнее прижала к себе затихшего Леннарта.
Только сейчас объявился Арден.
– Сме-ерть!! – заорал он, указав рукой на медного гиганта.
Из-за спины Ардена выпрыгнула тварь, смахивающая на помесь большой лягушки и волка. Существо было слеплено из глины, что, впрочем, не стесняло его движений: магия создателя придала ожившей скульптуре пластичность и лёгкость. В два скачка рукотворный монстр преодолел расстояние, разделявшее от голема. Третий прыжок медный воин встретил ударом щита. С гулким звоном статуя монстра разлетелась на осколки.
Однако в помещение ворвалась целая стая колдовских созданий Ардена. Голем успел покрошить палицей ещё одну тварь, прежде чем прочие уцепились за его ноги и повалили на пол. Сквозь рык и лязг прорезалось верещание няни Леннарта.
Но поваленный голем был не одинок. Другие медные великаны пытались пробиться в прихожую сквозь горгулий.
Арден пустил в бой все свои творения, даже самых маленьких, не предназначенных для схваток. Так вороны-разведчики порхали рядом с лицами големов, закрывая им обзор.
– За мной! – крикнул Арден.
– Держитесь плотнее! – предостерёг Кайл, прежде чем группа вышла на улицу. – Расходясь, истончаете Щит Тьмы.
Пока одна часть горгулий сдерживала големов, второй части Арден мысленно приказал атаковать Стражей на улице. Он надеялся, что его скульптуры внесут суматоху в ряды врага, заставив того хоть ненадолго отвлечься от беглецов.
Когда Оделия переступала порог выхода, Леннарт в последний раз взглянул на прихожую. Мальчик приметил то самое чудище, что напугало его в подвале. В следующий миг голем обрушил палицу на шипастую голову этого монстра, расколов её надвое.
Горгульи заполонили
Пользуясь моментом, семья Аруэрисов и группа Кайла побежали к ближайшему проулку. Но Стражи значительно превосходили врага числом, а потому не все арбалетчики или искусники оказались втянуты в бой с горгульями. В невидимой оболочке Щита Тьмы часто на мгновение застревали арбалетные болты, после опадающие на брусчатку или плечи беглецов. Музыканты и танцоры наспех творили короткие боевые композиции, пытаясь пробить защиту врага.
Позабыв обо всех страхах, Леннарт очаровано взирал на светопреставление, разгорающееся при столкновении разрушительных чар и незримого щита. Взрывались огненные шары и воспламеняли защитную преграду над головой мальчишки; не долетев до цели всего сажень, ледяные копья разбивались на сотни искрящихся осколков; вырисовывая в воздухе причудливые узоры, фиолетовые молнии отражались от Щита Тьмы и ударяли в мостовую.
Но окончательно внимание Леннарта приковала к себе фигура музыканта, стоящего на крыше самого высокого дома. От этого человека лучилось ослепительное сияние, позволявшее различить только отдельные контуры тела, одежды и музыкального инструмента – скрипки, как понял Леннарт по манере движений искусника. За его спиной, словно реющий стяг, развивался плащ. Вызывающе выпрямившись, скрипач ничуть не опасался птах Ардена, которые, впрочем, не осмеливались подлететь близко, будучи обжигаемы волшебными лучами.
Множество звуков заполняло площадь: солдатская брань, рык горгулий, грохот боевых заклинаний, музыка прочих искусников. Но среди всех шумов Леннарт удивительным образом отчётливо разобрал именно композицию скрипача. Никогда прежде мальчику не доводилась слышать такой музыки, столь же величественной, как и её виртуозный исполнитель. Мелькал смычок, рождая резкие переливчатые звучания, подобные реке, пенящейся у скалистых порогов и, под конец пути, водопадом низвергающейся с горной высоты. Дядя Ансельм, чьей игрой восхищался Леннарт, и близко не исполнял чего-то такого же великолепного. Поражённый мальчик даже решил, что скрипач, сияющий над площадью как миниатюрное солнце, вовсе не человек, а сказочное существо, снизошедшее с небес на людское поле битвы.
И когда беглецы приблизились к затенённому проулку, скрипач завершил композицию. В Щит Тьмы вонзился толстый луч света, от чего магический покров обрел видимость. Вздулись чёрные клубы, сгорая от боевого заклинания скрипача.
Сперва Аруэрисов и группу Кайла обдало жаром, а потом ударной волной повалило на брусчатку. Для некоторых падение обернулось переломами рук и ног. Наверняка тяжёлых травм не избежала бы и Оделия, не наложи она прежде на себя и на Леннарта дополнительную защиту. А так танцовщица отделалась лёгким ушибом, успев грохнуться на бок и, тем самым сберечь Леннарта от удара о брусчатый камень.