Магнит для неприятностей
Шрифт:
Парень появился в квартире, держа в руках очередной букет, взглянув на его улыбающееся лицо, я совершила ошибку. Я снова струсила. Можно найти себе кучу оправданий, типа того, что мне не хотелось портить ему настроение и удовольствие от победы отца, но я не буду врать хотя бы самой себе. Я испугалась. Испугалась, что сейчас всё так хорошо, а через несколько минут мое счастье может лопнуть как мыльный пузырь.
– Привет.
– сказала я и улыбнулась, пожалуй, впервые искренне за последние несколько дней.
Я обязательно поговорю с ним обо всем завтра.
– Привет.
– ответил
– Впервые вижу такой необычный цвет.
– внимательно рассматривая цветы, сказала я.
– Впервые вижу такую необычную девушку.
– в тон мне ответил Ковалевский, притягивая к себе для поцелуя.
Виталик не собирался оставаться на ночь, аргументируя это тем, что сегодня вечером у него еще есть дела, однако поужинать с удовольствием согласился. Мы сидели за барной стойкой, а Ковалевский рассказывал подробности собрания. Оказывается, Белов еще на середине собрания попросил снять его кандидатуру, поняв по разговорам попечительского совета, что практически безоговорочная поддержка сегодня на стороне Бондаря.
Я рассказала о том, что провела день с Лизой, опустив детали наших разговоров. В голове твердо засела мысль к этой теме сегодня не возвращаться. Как только меня настигали дурные мысли, я начинала твердить себе, что всё будет хорошо. По-другому просто невозможно.
– Завтра отец хочет устроить небольшой праздник по поводу сегодняшней победы.
– сказал парень, дослушав историю про мой сегодняшний день.
– Как ты понимаешь, меня он ждет исключительно в твоей компании.
Я улыбнулась, задумавшись, знает ли Львович, что мы с его сыном встречаемся, или просто приглашает как человека, оказавшего помощь в решении его проблем.
Виталик, тем временем, продолжил:
– Я заеду завтра около шести, подойдет?
Я кивнула головой, а Ковалевский в ответ улыбнулся своей лучезарной доброй улыбкой, от которой я начинала растекаться лужицей по полу. Мы посидели еще немного, после чего Виталик, проклянув время, которого всегда оказывается мало, начал собираться. Я попрощалась с парнем, одарившим меня слишком страстным поцелуем, после которого отпускать его расхотелось совершенно, и поплелась в соседнюю квартиру, надеясь упросить Лизу в очередной раз завтра сделать из меня человека.
Моя безотказная подруга как всегда сработала великолепно. Не ту профессию выбрала Михайловская, ей бы людей преображать. Со своими талантами она без особых усилий могла сделать несколько десятков или сотен людей гораздо счастливей и уверенней в себе.
На мне было одето атласное платье шоколадного цвета длинною чуть выше колена. Волосы Лиза в этот раз решила оставить распущенными, заставив их спадать идеальными локонами на мои плечи. Как у нее это получается, моему уму не видано. Иногда я даже начинаю подозревать, что она ведьма, не иначе. Над макияжем подруга тоже изрядно потрудилась. В этот раз он был немного непривычным для меня, более ярким, вечерним, прекрасно сочетаясь с переливающимся платьем.
Сегодня я сама спустилась к подъезду, решив немного постоять на улице. Хотелось просто подышать свежим воздухом. Стоя перед подъездом, я заметила заезжающую во двор машину
Однако сесть самой парень мне не позволил. Практически мигом оббежав машину, Виталик резко и чувственно меня поцеловал и лишь после этого начал разговор:
– Не ожидал увидеть тебя на улице.
– Мне захотелось выйти на воздух.
– пожав плечами сказала я.
– Ну и еще у Ромчика было как обычно слишком много планов относительно моего платья.
Ковалевский ухмыльнулся, а потом подметил:
– Ты очень красивая.
Я хотела закатить глаза, делая вид, что он мне льстит, однако услышать такой комплимент от парня было слишком приятно, поэтому я смогла лишь только глупо улыбнуться. Виталик открыл дверь, и я села на пассажирское сиденье. Через несколько секунд он занял место со своей стороны, и мы отправились в место, где собирался отмечать Бондарь.
Как оказалось, понятия «небольшого праздника» у нас со Львовичем кардинально разнятся. В арендованном зале ресторана, казалось, было собрано не менее тридцати человек. Судя по солидному виду и среднему возрасту подавляющего большинства присутствующих, я сделала вывод, что это и есть те самые члены попечительского совета в сопровождении своих жен, ну или любовниц. Я не знала, как в таких кругах принято выходить в свет.
Заметив на себе несколько заинтересованных взглядов, я мысленно еще раз поблагодарила Михайловскую за свой вид. По поводу каких-то неполадок с внешностью мне точно не приходилось волноваться. Думаю, что таким вниманием я обязана Ковалевскому, стоявшему за моей спиной и сияющему улыбкой чеширского кота.
Прием, ну не поворачивается у меня язык назвать сиё мероприятие ужином, походил размеренно. Собравшиеся время от времени перемещались от столика к столику, меняя компанию для беседы, а также выходили покурить в специально отведенный для этого зал, не прерывая и там свои, в основном, деловые разговоры.
В какой-то момент я вызвалась подойти поздравить Бондаря лично, а Виталик, не оставляющий меня в одиночестве ни на секунду, решил составить мне компанию. Своим видом возле ректора, стоящего в то время в углу зала, мы привлекли немало гостей, желающих, по-видимому, узнать, в чьей компании появился его сын. О том, что присутствующие здесь знали, кто такой Ковалевский, я не сомневалась ни на мгновение.
Не успела я закончить рассыпаться в поздравлениях Львовичу, желая ему помимо прочего огромного терпения, чтобы выносить нас, нерадивых, когда к нам подошла первая пара, пожелавшая представить меня им.
Виталик не растерявшись, спокойным тоном произнес:
– Олеся, моя девушка.
В этот момент пол начал уходить из под моих ног. Он только что в присутствии отца сказал, что я не просто его подруга. Он назвал меня своей девушкой! Я с каким-то глупым изумлением посмотрела в лицо парню, а он в ответ лишь мило улыбнулся, удобно устраивая свою руку на моей спине.
Вслед за первыми людьми, захотевшими рассмотреть меня поближе, появились вторые, третьи. Потянулась бесконечная вереница новых знакомств, и к концу я, если честно, уже даже не пыталась запомнить с кем, собственно, имею честь общаться.