Магнолия Паркс
Шрифт:
В общем, этих ответов не знаю до сих пор.
— Так что, Би Джей? — Джона по-дружески бьет меня в грудь. — Признавайся, трахаешь Паркс?
Я махнул рукой в воздухе.
— Нет, чувак.
— Джо, — говорит Кристиан и фыркает, — как только Магнолия Паркс впустит его обратно в свою постель, этот устроит чёртов парад.
Я бросаю на него истошный взгляд.
— Я имею допуск к ее постели с пятнадцати лет.
— Ага, — брат бросает на меня косой взгляд. — А вот если бы она впустила его обратно в себя, вот тогда был бы парад.
—
Но, видимо, он имеет дельное мнение. Джона смеется.
Кристиан не улыбается, хотя и пытается. Но не выходит.
— Какие планы на оставшуюся часть дня, ребята? — Джона осматривает каждого.
— Универ, — вздыхает Генри.
— У меня ужин с малышкой Хэйтс, — Кристиан зевает.
— Ого-ого! — я улыбаюсь. Искренне рад и за него, и за себя. — Она мне нравится.
Он смотрит на меня, с легкой усмешкой и чуть заметным неодобрением.
— Ага, ты ей тоже, в общем.
Генри мечется взглядом между нами.
— О, черт, ребята, не начинайте снова.
Джона откидывается на спинку кресла зевая.
— А что у тебя, бро?
Я задираю футболку, демонстрируя свой пресс и бью в него несколько раз.
— Спортзал? — спрашивает Джона. — Что ты сейчас поднимаешь?
— Кроме моделей Miu Miu, — добавляет Кристиан.
Мой брат наклоняется с любопытством.
— Кстати, когда ты успел? — я закатываю глаза на всех одновременно. — Я серьезно спрашиваю, — давит он.
— Ой, иди к черту, — допиваю свой напиток.
— В туалете? — шепчет Джона.
Я смеюсь.
— В машине.
5. МАГНОЛИЯ
Сегодняшнее мероприятие посвящено презентации нового аромата мамы — «Бархатное искушение». Знаю, банально. Слишком много информации о сексуальной жизни моих родителей, которая, наверное, завершилась сразу же после зачатия Бриджит. Как бы то ни было, я радуюсь, что она создает аромат. Во-первых, это отличная возможность заработать, а во-вторых, я считаю, что ароматы важны.
Они запечатлеваются в вашем сознании так, как ничто другое не способно.
Старые книги — моя сестра.
Молочно-сладкий чай — Марсайли.
Сигары Hoyo de Monterrey — отец.
Ментоловые сигареты — Бушка.
Chanel No. 5 и масло шиповника — мама.
Кардамон и кожа — единственный и неповторимый Бакстер-Джеймс Баллентайн.
Мускус и флердоранж? — худший день в моей жизни.
Презентация состоится в ресторане Lecture Room & Library, в который я отправляюсь сама, что одновременно ненавижу и обожаю делать. Ненавижу, потому что социально я уж слишком доступна, что может навлечь незваных собеседников, а обожаю, потому что знаю наверняка, что все взгляды будут направлены только на меня. На мне мохово-зеленое платье из многослойного тюля с бисером и глубоким декольте от Marchessa, —
Вырез платья слишком глубокий, чтобы носить подвеску, которую я всегда тайно ношу, поэтому мне пришлось её снять, и без неё мне кажется, что мое сердце стоит на неровной почве.
Я хватаю бокал шампанского у официанта и быстро выпиваю его — это единственный способ пережить такие мероприятия.
Начинаю осматривать комнату, ища людей, которые мне по душе, а их на всей планете, наверное, шесть, в зависимости от поведения Би Джея.
Я должна была приехать со своими «двумя П» (Пэйли и Перри), но лондонский трафик сегодня не наш друг.
Я уворачиваюсь от парня, с которым когда-то встречалась, его звали Брейкер. Так называемые «новые деньги», они разбогатели на молочном скотоводстве в США. Мы встречались максимум каких-то три месяца. Он постоянно изменял и, без сомнения, использовал наши отношения, чтобы попасть в высшее общество. Однако мне было безразлично, ведь при таких условиях я могла спать с Би Джеем в постели сколько угодно, а это, в общем-то, единственный критерий, который я сейчас ищу в отношениях.
Я брожу по залу, пытаясь найти знакомое лицо, когда сталкиваюсь с Хэмишем Балентайном.
— Магнолия, — говорит он, наклоняясь, чтобы поцеловать меня. — Отлично выглядишь, дорогая.
Я сжимаю руку Хэмиша, потому что люблю его сильнее собственного отца.
— Твоя статья о путешествиях была чудесной, милая, — говорит он мне. — О маленьком спа-отеле в Доломитах. Мы непременно его посетим.
— О! — радостно хлопаю в ладоши. — Лил будет в восторге. Дай знать, когда поедете, я заранее позвоню и позабочусь о том, чтобы там по-особенному к вам относились.
Он благодарно подмигивает мне.
— А где мой сын? — он оглядывается вокруг.
Хоть и его родители в это не верят, но мы с Би Джеем не всегда вместе. У каждого есть свое личное время.
Ну, у меня работа. У него... тоже что-то вроде того. Би Джей привлекателен, и он подписал контракт с крупным агентством, имеет спонсоров, весь день выкладывает всякую ерунду.
Би Джей не любит называть себя моделью, а я не хочу называть инфлюенсером, потому что это неуместно, и, осмелюсь сказать, лишено какой-либо профессиональной перспективы. Но он и не... не инфлюенсер?
Сегодня у Би Джея была съемка, настоящая, а не какие-то сексапильные фотографии на железнодорожном пути без рубашки и кое-каким псом рядом. Кажется, он снимался для Fear of God.
А что в это время делала я, спросите вы меня? Я добрые два часа продержалась в офисе, а потом отправилась к Джорджу Нортвуду делать прическу.
— Мы здесь встретимся, — отвечаю его папе.
— До сих пор не вместе?
— До сих пор не вместе, Хэмиш, — я игриво киваю.
— Да-да, конечно, — он закатывает глаза, не веря в это. — Хотя до сих пор влюблены?