Махинации самозванца

Романов Илья Николаевич

Профессиональные диверсанты смогли бы не скиснуть, но мои помощники – простые бойцы, так что пришлось подстраховывать страховщиков. В случае чего их подберут наши немногочисленные всадники.

Спросите, а на хрена там сидят эти два самоубийцы, если после демаскировки они еле двигаться смогут? Как они будут меня страховать, если себя толком защитить не могут? Зачем вообще лишние усложнения? На фига мне вообще идти самому, послал бы кого-то другого?

Поясняю: потому что я не знаю, сколько за мной погонится. Если больше десятка, то часть

преследователей не успеет на ямы влететь, обогнут стрёмный участок, и мне конец.

Иду я сам, потому что послать толком некого. Деревню на такое посылать значит их просто гробить. Ивар и бойцы Могра слегка туповаты. Они при любом отклонении от плана затупят. Наёмников не жалко, то есть жалко, конечно, но не настолько, чтобы из-за них умирать, но…

В общем, Каяр, Беспалый и Хьюго не поверили, что в акции можно уцелеть, а уговаривать их ребят без них самих бесполезное дело. Вот и пришлось рисковать своей шкурой. Убивать одним выстрелом двух зайцев: взятие языка и поднятие авторитета. Доказательство делом, что нестандартное мышление выигрывает в прерогативе над узколобостью наёмников.

Два самоубийцы сидят там потому, что до зарослей от ям около двухсот метров. Можно тупо не успеть утащить нужную тушку, можно облажаться в бою и так далее.

Помощники из них только в стрельбе из арбалетов. Всего арбалетов три штуки, больше просто нет. Стрелять они будут оттуда. Я посмотрю на тебя, сможешь ли ты сам попасть по движущейся мишени с расстояния около ста пятидесяти – двухсот метров, и не из огнестрела, а из лука или арбалета?

После стрельбы они по мере своего самочувствия и ситуации делают одно из трёх. Или подбираются нашими всадниками, или ловят недобитых вражеских лошадей, или помогают мне вязать и тащить языка.

Ну вроде всё из замыслов. Добавить могу, что отход нами уже отработан, уйдём от преследователей километров на десять, и хрен за нами на конях увяжешься. У нас пеших и у нас конных просто два разных маршрута. Перекрёстно будем страховать друг друга. Там, где лошади из-за ландшафта замедлятся, у нас вторая засада. Там, где пехота может забуксовать, у конников есть чем поддержать пеших.

Так и быть, поясню и ещё два молчаливых вопроса. Участвуем всей толпой.

На хрена всей толпой?

На это целых две причины. Первая, мне нужно поднять боевой дух своего «мяса» и наёмников. Второе, они прикроют нас на финальной черте бега.

Как это чем прикроют? Намекаешь на то, что у нас луков почти нет? А ты про пращу что-то слышал? Просто, дёшево и сердито. Кусок верёвки, ломтик кожи и относительно покатые камни. Чудо, а не оружие, если бы не одно «но». Хрен куда попадёшь. С расстояния больше десяти метров разброс чудовищный. У особо криворуких разброс на десять метров может доходить до полуметра от цели. Поэтому снайперских выстрелов не будет, будет залповая работа.

Деревне, через подзатыльники от временных десятников, было вбито в голову: попадать куда угодно кроме моей тушки. А если они ещё и преследователей

поснимают, то будет награда. На обучение азам метания у нас ушло примерно полдня. Особо криворукие выставлены по флангам, чтобы по мне случайно не залепили.

Ну вот так примерно вышло по плану. Что называется, лучше перебздеть, чем недобздеть.

Примерно у черты двести метров я повернул обратно. Кричал условный крик гоблинам. Эти зелёные поняли всё с одного крика, живо развернулись и засверкали пятками. Вот и верь всяким нелепым слухам, что они бегать не умеют, или тому, что они тупые…

Бегу. Пыхчу. Проклинаю свою глупость. На ум лезет всякий бред. Тупо считаю в уме. Двести метров от ворот – их стали открывать. Сотня метров – у меня фора. Итого четыре сотни метров до зарослей. Минус сотня метров на засаду. Минус сотня на вторую засаду, первую по отношению к преследователям. Итого двести метров.

Конечно, мне помогает ландшафт, тут не равнина и не поле, а предгорье. Хрен разгонишься галопом. Максимум можно выжать пятнадцать – двадцать пять километров на коне, но это всё же немало по сравнению с двадцатью максимальными километрами от человека, что не бегун-олимпиец. Вот и приходится бежать, надо отыгрывать…

Признаюсь, я рассчитывал на олухов, но мне просто не повезло. Хрен знает, кто там был из проверяющих, но на мою тушку выслали пяток конников. И тут я понял, что дело не уха, развернулся и с гоблинами побежал обратно. Может, и больше было преследователей, но у меня просто не было времени считать. Увидел первых и побежал.

Бежал. Одышка. Хреново. Писец. Настигают. Сука, стреляйте! Ща сдохну. Старый я для таких подвигов!

Забежал за черту и чуть не грохнулся. Пробежал на одной воле ещё пару десятков метров. Кто-то может подумать, а на хрена я свою пропитую печень выставил в качестве марафонца? Я вам отвечу: «Честь, совесть и патриотизм!»

На деле всё проще. А кому, если не мне? Деревню посылать? Наёмников? Своих? Да лучше я. Если сдохну, то хотя бы за дело, за свой просчёт…

Я дышал. Дышал. Мне хреново. Старый я. Это не сразу понимаешь, что старый. Просто однажды понимаешь…

В пяти метрах от меня бьётся в агонии лошадь. Всадник придавлен лошадью. Пытается из-под неё выбраться. В любом случае он не жилец, если не успеем вытащить его из-под лошади. Впрочем, могут ещё вытащить те, кто на стене, но им почти полкилометра скакать…

Одышка. Хриплю. У ворот неприятная суета. Скоро ко мне пожалуют. Ко мне уже бегут мои, но им ещё далеко. Сотня метров… Добиваю из жалости лошадь. Главное зайти со спины, чтобы ногами не задело. Тварь ещё дёргается с минуту в агонии. Переломанное бедро всадника само собой…

Пока лошадь бьётся в агонии, вытаскиваем всадника. Поясню, если бы не агония, то хрен конника вытащили бы. Хрен бы так быстро вытащили. А так, что я могу? Человек, два гоблина, Гумус и наёмник на подстраховке. Мы бы её никогда не отодвинули за те краткие мгновения…