Макорин жених

Суфтин Георгий Иванович

На улице у склада перед ним вытянулся, взяв под козырек, Васька Белый.

– Здравия желаю, товарищ уполномоченный! Не в клуб ли направились?

– В клуб. Где он у вас находится?

– А вон там. Фонарь у барака видите? Это и будет клуб, товарищ уполномоченный.

– Спасибо. Но почему вы меня уполномоченным величаете?

– Как же! Мы знаем. По одёжде определяем, – доверительно сообщил старик. – А что я

вас хочу спросить, извиняюсь, собранье будете у нас проводить или

как?

Старик раззабавил Юру, и тот, солидно кашлянув, ответил:

– Придется и собрание провести. Приходите, может, выступить пожелаете.

– Выступим обязательно. Без этого нельзя. Вот подготовлюсь; с рабочкомом конспект

согласую...

– И конспект?

– А как? Рабочком у нас строг, шибко строг... А вас как звать-величать, товарищ

уполномоченный?

Юра назвал фамилию.

– Имя-отчество не откажитесь сообщить, поскольку вижу, что человек вы хороший,

уважительный. По имечку и отчеству желательно...

Ввел старик Юру в краску. Когда юноша удалялся, слышал, как Васька бормотал про

себя:

– Уважительный человек, не то что другие...

Дошел Юра до указанного стариком фонаря. Невзрачный барак с почернелыми стенами,

если бы не вывеска над входом, нельзя никак принять за клуб. У крыльца стоял

прислоненный к перильцам голичок. «Ноги обметать», – сообразил Юра. Этот голичок

увенчал его скептическое отношение к сузёмскому клубу. Умышленно не обметя ног, Юра

шагнул в помещение. И первое, что поразило его – чистота в прихожей. Ни подсолнуховой

шелухи, ни окурков. Пол блестел желтизной. Вдоль стен, за барьерчиком – вешалки, полные

одежды. Выходит, надо раздеться. Женщина с красной повязкой на рукаве вежливо спросила

билет и, надорвав, вернула.

– Проходите, уже начинается. Сейчас закрываю двери...

Легко разыскал свое место, сел и огляделся. Нет, Юра не ожидал здесь, в Сузёме,

встретить такой клуб. И как обманчив внешний вид! Просторный зал с хорошо

оштукатуренными и побеленными стенами, пожалуй, и верно, не уступал иному городскому.

Гардины на окнах, занавес над сценой, сделанные из недорогой драпировочной материи, но

сделанные со вкусом, создавали уют. Публика не толпилась в проходах, не лезла на

просцениум, как бывает в иных клубах. Чудеса, да и только! Необъяснимые контрасты. Барак

и клуб – небо и земля.

Концерт начался выступлением хора. «А ведь сносно», – отметил Юра. Выступали

чтецы, музыканты, появился фокусник. Публика всех принимала горячо, хлопала в ладоши,

топала ногами от восторга. Но вот конферансье – курносая девушка в стилизованном русском

платье – торжественно объявила:

– Композитор Григ. Концерт

для фортепьяно. Исполняет...

Девушка сделала паузу, набрала в легкие воздуху и громко провозгласила:

– Мария Васильевна Луганова...

Потом тише, с озорной улыбкой добавила:

– Наша уважаемая Пчёлка...

Раздался такой гром аплодисментов, какого, пожалуй, Юре и слышать не приводилось.

Григ, фортепьяно, какая-то пчелка... Юра ждал, что будет дальше.

На сцену вышла просто одетая девушка, чуть смущенно улыбаясь, поклонилась публике,

села за пианино. Ишь ты, она держится, как настоящая актриса! Когда же девушка заиграла,

Юра забыл остатки своего былого скепсиса. Со сцены лились безукоризненные григовские

мелодии. Казалось, в воздухе ломались тонкие льдинки и их прозрачные осколки, ударяясь

друг о друга, легонько позванивали, лаская слух, задевая сердце. Легко и свободно, мягко и

чисто играет эта странная «пчелка».

Сказать откровенно, Юра с таким азартом никому не аплодировал, как этой «пчелке».

Даже девушка, сидевшая впереди него, оглянулась.

– Понравилось, механик?

Юра вконец растерялся. Во-первых, голос девушки показался ему знакомым, во-вторых,

знакомыми показались и её глаза. Что за чепуха! Откуда тут знакомые? Юра пробормотал:

– Простите, вы, вероятно, ошиблись...

– Ничего я не ошиблась, – задорно ответила девушка и что-то зашептала на ухо соседке.

Потом, когда начались танцы, Юрина знакомая незнакомка, кружась в вальсе с подругой,

всё поглядывала на него. Нельзя отрицать, вид его в то время был забавен. Он мучительно

пытался вспомнить, где и когда доводилось встречаться с «этой девчонкой». Разгадка пришла

неожиданно. Вкатился какой-то парень во хмелю, с цигаркой в зубах. Смачно затянувшись,

он бросил окурок прямо на пол. Девушка вскипятилась.

– У нас вечно так! Набросают окурков...

«Да ведь эта девушка – тот самый мальчишка с гаечным ключом, который вылез в

мастерских из-под мотовоза», – осенило Юру. Он – это, ей богу, она! Юра не удержался,

подошел к ней.

– А я вас узнал. Вы мальчишка в ватнике...

Она прыснула. Он невпопад поправился:

– Извините, я глупость сморозил. Вы...

– Верно, я мальчишка в ватнике...

Сообщая об этом эпизоде своим школьным друзьям, Юра писал:

«Надо ли вам, городским стилягам, разъяснять, что у вашего лесного приятеля не было

больше затруднений для того, чтобы узнать, как зовут его новую знакомую. Скажу вам по

секрету: ее имя Нина. А если хотите, могу передать всю анкету. Она закончила школу ФЗО,