Малой

Мазур Степан Александрович

Ведь Гог, с его могучими плечами и глазами, сверкающими, как угли в костре, был олицетворением разрушения. Его шаги сотрясали землю, а голос, как гром, раздавался в пустоте. Он был воином, который не знал пощады, и его меч, выкованный в недрах адской кузни, поглощал сам свет, а вместе с тем — всякую надежду противника на успех.

Магог, напротив, был хитрым и коварным. Его ум был острым, как лезвие. Он умел манипулировать даже самыми сильными существами, стоило лишь заговорить с ними. Когда с его губ срывались слова, они могли обмануть даже самых мудрых. Он был мастером интриг. А его смех, как эхо, разносился по адским просторам, вызывая

трепет у всех, кто его слышал.

Однажды Гог и Магог встретились на огненных просторах шестого круга. Их взгляды пересеклись, и в воздухе повисло напряжение. Каждый из них знал, что они — два полюса одной тёмной силы, и их столкновение может изменить саму суть ада.

Но были ли способны измениться они сами?

— Ты, Гог, — произнёс Магог, — лишь грубая сила. Ты не понимаешь, что истинная мощь заключается в хитрости и манипуляции. Я могу заставить даже самых сильных падать на колени, вовсе не поднимая меча.

— Хитрость — это лишь тень силы. Мне не нужно уговаривать своих врагов. Они сами встают передо мной на колени, если на то моя воля! — ответил Гог и его голос гремел, как буря. — Лишь сила действительно имеет значение. Я могу сокрушить любого, кто встанет на моём пути!

— Какой смысл бороться, если можно обмануть врагов и они сами схлестнутся в бою ради твоих замыслов? — не понимал оппонент.

— Но страх сделает то же самое и слабые всегда будут подчиняться сильным! — стоял на своём собеседник.

Их спор продолжался столь длительное время, пока не привлёк внимание самого Люцифера. Усевшись на троне из чёрного камня, он с интересом наблюдал за их противостоянием. Столь сильных и умных воителей в аду было ещё поискать.

Но однажды наскучило и ему.

— Достаточно! — произнёс повелитель ада и его голос показался обоим ледяным ветром в пустыне. — Вы оба обладаете достаточной силой, чтобы побеждать. Но только вместе вы сможете достичь величия. Объедините свои способности, научитесь сильным сторонам друг друга и станете вовсе непобедимыми. И когда я увижу Магога в Гоге и Гога в Магоге, клянусь адом, я сам призову вас к трону и назначу моими новыми генералами.

Слова его были понятны и просты. И оба непримиримых существа, осознав, что их противостояние лишь ослабляет их, согласились и начали работать вместе, создавая хаос и разрушение, как никогда прежде. Гог сражался, пытаясь манипулировать, а Магог плёл интриги, применяя грубую силу. И новая тактика дала быстрые результаты. Вскоре их имена стали легендой, о которой шептали даже самые смелые создания ада.

Оба уже видели себя в генералах, но с каждым днём как росла их сила и укреплялся разум, вместе с ней росло и их тщеславие. Вскоре они начали мечтать о власти не только в аду, но и на земле. И их амбиции привели к тому, что оба начали ссориться. И вскоре старые споры вспыхнули с новой силой.

— Где же Люцифер с его обещаниями генеральских чинов? — недоумевал Гог.

— Где повелитель демонов? Он обещал приблизить нас к трону! — возмущался всё чаще и Магог.

В конце концов, их разногласия привели к катастрофе. И забыв о том, что сделало их сильными, они снова стали врагами. И непримиримая борьба друг с другом ослабили уровень. А Люцифер, наблюдая за их падением так же,

как и за возвышением, лишь усмехнулся. Он знал, что истинная сила не в разрушении, а в единстве.

Так Гог и Магог, потеряв всё, что имели, поняли, что их величие было лишь иллюзией, и в конце концов, они сдались и перестали развиваться. Но лишь когда оба поставили себя на места другого, началось их истинное восхождение.

Совет Люцифера дошёл не сразу. Но лучше поздно — чем никогда. И когда пятый круг пал, а с его глубины поднялись уцелевшие ифриты и джины, оба уже пытались быть другими.

В тот день Гог оказался ближе всех к вспыхнувшему порталу.

* * *

Солнце так и не появилось, но жара никуда не спала. Только вместо пустыни вокруг лишь чёрные, обугленные земли и камни, над которыми Антисолнце трудилось особенно тщательно. Выпав на шестой уровень последним, демонёнок сколько мог тащил Колуна волоком. Но и без доспехов тот весил немало.

Даймон тяжело дышал. Боль растекалась по всему телу медленно, неспешно проникая в каждую мышцу вместе с усталостью, потом вцепилась в каждую клетку, каждый атом тела, так же стремительно, как бросок кобры и из недр груди вырвался непринуждённый хрип. Грудная клетка судорожно сжалась, предчувствуя адскую боль… но вопреки ожиданиям, рёбра не сломаны. Да и кто бы их ломал? Так, ощущения от пустоты портала накатывает, которое постепенно проходит.

Их выбросило дальше, на шестой круг. А куда конкретно — неизвестно. Как и то, где все остальные. Но демонёнок прекрасно понимал, что раз чувствуешь боль, значит — всё ещё жив. А жив, значит — надо идти. Движение — жизнь. Вот только Рыцарь Смерти никак не приходил в себя, словно все силы отдал. И когда очнётся — не ясно. Но бросать его или самому прикорнуть хоть на минутку — такого желания не было.

Потому тащил, сколько было сил. Пот слепил глаза. Даймон моргнул, устало дыша. Затем попытался приоткрыть одно веко, которое по массе больше напоминало пудовый слиток железа. Свет на миг ослепил, глаза заслезились. Захотелось закрыть и никогда не открывать.

«Как же хочется просто выспаться, когда кругом сплошной ад», — подумал демонёнок, так и не ощущая родственных сил. Лишь всё тело ломит и появилось одно желание — не просыпаться: «Когда всё это кончится?»

Не в силах больше тащить Колуна, он устало свалился на колени и потерял сознание…

Следующее пробуждение по ощущениям было почти сразу. Но обстановка изменилась кардинально. Даймон моргал, глядя в каменный потолок и никак не мог понять, где он. Возникло даже желание пошарить рядом в поисках очков, но вспомнил, что перерос их и перестал носить ещё летом.

Когда глаза, наконец, сфокусировались, лучше бы он вовсе этого не делал. Так как мгновенно увидели перед собой страшную ушастую и рогатую рожу оранжевого цвета, которая то ли мило скалила клыки, перед тем, как его сожрать, то ли так улыбалась.

Сложно понять, когда вместо всех зубов — клыки!

Даймон подскочил и с криком:

— А-а-а! Ты бы зубы хоть почистил! — сложил пальцы в кулаки и уже приготовился вмазать неожиданному гостю, но тут краем глаза увидал лежащего на соседней кровати Колуна.