Малый мир. Дон Камилло
Шрифт:
— Дон Камилло, — еще громче закричал Пеппоне, — ради Бога, не двигайтесь! Вы на заминированной территории!
— Я знаю, — ответил спокойный голос дона Камилло из самой чащи проклятого кустарника.
Шпендрик вышел вперед со свертком.
— Дон Камилло, — завопил он, — не двигайтесь, ведь по мине заденешь кончиком пальца, в пух и прах разнесет!
— Я знаю, — ответил спокойный голос дона Камилло.
На лбу у Шпендрика выступил пот.
— Дон Камилло, — опять завопил он, — это была глупая шутка. Остановитесь. Вот ваша одежда.
— Одежда?
Из глубины кустарника показалась раскачивающася ветка.
Шпендрик открыл рот и оглянулся на остальных.
В полной тишине послышался смешок дона Камилло.
Пеппоне вырвал сверток из рук Шендрика и сказал, делая шаг в сторону колючей проволоки:
— Я сам вам ее принесу, дон Камилло.
Он уже собирался перелезть через проволоку, когда Шпендрик потянул его назад.
— Нет уж, командир, — сказал он, выхватив сверток и перепрыгивая через проволоку, — сам натворил, сам и буду отвечать.
Народ отступил, холодный пот выступил на лбу у каждого, и некоторые в ужасе закрывали себе рукавами рот.
Шпендрик медленно продвигался к середине зарослей, аккуратно переступая ногами. Тишина давила, как свинец.
— Ну вот, — прошептал Шпендрик, дойдя до чащи.
— Хорошо, — ответил дон Камилло, можешь зайти за куст. Имеешь право увидеть дона Камилло в трусах.
Шпендрик зашел за куст.
— Ну и как тебе священник в трусах? — спросил дон Камилло.
— Не знаю, — простонал Шпендрик, — я все и даже луну вижу черным, и красные точечки пляшут.
Он засопел и продолжал:
— Я крал по мелочам. И побил кое-кого. Но, честное слово, в жизни никому ничего по-настоящему плохого не сделал.
— Прощаются и разрешаются тебе грехи твои, — сказал дон Камилло и перекрестил его.
Они двинулись в сторону дамбы. Народ, затаив дыхание, ждал, когда рванет.
Они вышли из-за колючей проволоки и пошли по дороге: дон Камилло впереди, а Шпендрик позади, все еще на цыпочках, как будто он проодолжал идти по минному полю. В голове его все смешалось, он не прошел и нескольких шагов по дороге, как упал без чувств. Пеппоне шел во главе толпы метрах в двадцати позади. Он не сводил взгляда со спины дона Камилло и лишь на секунду замедлил шаг, чтобы ухватить Шпендрика за воротник и потащить за собой, как куль с тряпьем. В дверях церкви дон Камилло обернулся и с достоинством кивнул в сторону толпы.
Все расходились молча, один Пеппоне остался стоять посреди церковного двора, не отводя пристального взгляда от двери, за которой скрылся дон Камилло, и не выпуская из рук воротник лежащего в обмороке Шпендрика. Потом он покачал головой и медленно удалился, волоча за собой свой куль.
— Господи, — прошептал дон Камилло перед Распятием, — ведь можно же служить Церкви, сохраняя честь и достоинство священника, оставшись в одних трусах.
Христос не отвечал.
— Господи, — снова воззвал к Нему дон Камилло, — разве я совершил
— Нет, — ответил Христос, — ты совершил смертный грех, когда вынудил Шпендрика нести тебе одежду.
— Я не думал, что он возьмет и понесет. Это было не коварство, а неосторожность.
Со стороны реки послышался грохот.
— Время от времени зайцы, пробегая по минному полю, взрывают мины, — сам себе почти беззвучно сказал дон Камилло, — и это значит, что Ты…
— Это ничего не значит, дон Камилло, — с улыбкой прервал его Христос, — вряд ли в такой горячке ты способен делать логичные выводы.
А Пеппоне тем временем дошел до дома Шпендрика и постучал. Ему открыл старик и молча принял протянутый ему бесчувственный куль. И в этот самый момент Пеппоне услышал грохот взрыва, и множество мыслей пронеслось у него в голове. Он попросил на минутку вернуть ему Шпендрика и закатил ему такую оплеуху, что у того все волосы встали дыбом на макушке.
— Вперед! — пробормотал Шпендрик бесцветным голосом, пока старик заботливо принимал его на свои руки.
Грубияны
Дон Камилло уже неделю носился как угорелый, он так нервничал, что даже есть забывал. И тут, когда он возвращался из соседней деревни, на самом въезде в городок, дорогу его велосипеду преградили люди, копавшие канаву. Это был строительный ров аккурат посреди улицы, и еще утром его тут не было.
— Мы кладем новые трубы для канализации, — объяснил ему один из рабочих, — по приказу мэра.
Дон Камилло отправился прямиком в муниципалитет. Представ перед Пеппоне, он в гневе закричал:
— С ума тут с вами сойдешь! А теперь вы, значит, тут ров придумали, с трубами? Вы что, не знаете, что сегодня пятница?
— Ну и? — удивился Пеппоне. — Что, по пятницам уже нельзя выкапывать рвы?
Дон Камилло зарычал:
— Ты что, не понимаешь, что до воскресенья осталось меньше двух дней?
Пеппоне всполошился. Он позвонил в колокольчик, и к ним сразу же вошел Нахал.
— Слушай, тут наш дорогой пастырь утверждает, что поскольку сегодня пятница, то до воскресенья остается меньше двух дней. Как тебе это, а?
Нахал старательно обдумал заданный вопрос, достал карандаш, бумажку, произвел какие-то подсчеты.
— Нуда, — изрек он, — учитывая, что сейчас четыре часа дня, то есть до полуночи нам остается восемь часов, воскресенье наступит через тридцать два часа.
Дон Камилло с трудом сдерживался и все-таки не выдержал:
— Теперь мне все понятно! Это подстроено специально, чтобы сорвать визит епископа!
— Отче, — обратился к нему Пеппоне, — как связаны канализация и визит епископа? И вообще, а кто такой этот епископ? Зачем он сюда заявится?