Марат. История одной души
Шрифт:
– Я учусь в школе, - сказал Марат.
– Там четыре предмета, - заметил Ульрих.
– Два французских, начальная математика и божье слово.
– Господин Юль Амане, Вы не могли бы оставить нас вдвоем?
– попросил директор.
– Я хотел бы как можно быстрее подписать все бумаги, - сказал Ульрих, но склонил голову и вышел.
Марат понял, что в комнате очень тихо. Директор полистал договор, потом посмотрел прямо на подростка.
– С кем ты живешь?
– спросил он.
– Один, - ответил Марат.
– Работаешь?
– Я много
Сангаре не засмеялся.
– Ты здоров?
– поинтересовался он.
Марат пожал плечами.
– В основном я имею в виду СПИД, - уточнил директор.
– У меня его нет, - сказал Марат.
– Откуда ты это знаешь?
– спросил мужчина.
– Сначала появляется саркома Капоши, - ответил Марат.
– Хорошо, - заметил Сангаре.
– Ты не глуп.
Марат молчал.
– Ты действительно хочешь здесь учиться?
– директор говорил по-французски без акцента.
– Я ведь ничего не теряю, - сказал Марат.
– Так хочешь или не хочешь?
– повторил Сангаре.
– Хочу, - подтвердил Марат.
– Почему?
– спросил мужчина.
– Здесь все белые, - вслух подумал подросток.
– Не все, - возразил Сангаре.
– Примерно три четверти.
Марат пожал плечами.
– Каким ты хочешь быть через пять лет?
– поинтересовался директор.
– Сильным, - не задумываясь, сказал подросток.
Сангаре встал, подошел к книжным полкам, провел пальцем по корешкам и вытащил книгу. Он остановился у окна. Только сейчас Марат увидел, какой это высокий человек. У мужчины были развитые плечи. Он мог бы быть солдатом.
Директор пролистал книгу, обошел стол и протянул ее подростку.
– Отсюда, - сказал он.
Буквы были большие. Марат решил, что ему будет не сложно. Даже проще, чем читать библию в бывшей школе.
– "Миллионы лет у цветов растут шипы. И миллионы лет барашки все-таки едят цветы. Так неужели же это не серьезное дело - понять, почему они изо всех сил стараются отрастить шипы, если от шипов нет никакого толку?"
Марат перевел дух. Он читал сбивчиво.
– "Неужели это не важно, что барашки и цветы воюют друг с другом?" - продолжал он.
– "Да разве это не серьезнее и не важнее, чем арифметика толстого господина с багровым лицом?"
Страница кончилась, подросток посмотрел на директора. Сангаре жестом предложил перевернуть страницу.
– "А если я знаю единственный в мире цветок, он растет только на моей планете, и другого такого больше нигде нет, а маленький барашек в одно прекрасное утро вдруг возьмет и съест его, и даже не будет знать, что он натворил? И это все, по-твоему, не важно?"
– Достаточно.
Марат остановился и вернул книгу в большие руки директора.
– Что ты об этом думаешь?
– спросил тот.
Марат пожал плечами.
– Ты выглядишь как человек, который решил, что ему можно все, - сказал Сангаре, - потому что в мире есть только одна сторона.
Марат молчал. Он чувствовал в этих словах странную пустоту. Для него они мало чем отличались от непонятного оскорбления
– Ты не сможешь учиться со своими сверстниками, - предупредил директор.
– Я отправлю тебя к ребятам на год младше, и даже среди них тебе будет очень тяжело. Они выросли в совсем других семьях. Они все свободно читают на трех языках. Есть вероятность, что тебя не примут. Тебя это не пугает?
Марат отрицательно качнул головой.
– Я верю, что у тебя нет саркомы Капоши, - сообщил мужчина, - но тебе все равно придется пройти обследование, иначе будут нервничать родители других детей. Понимаешь?
– Да, - это Марат понимал.
– У тебя возьмут кровь из вены, - предупредил директор.
– Я знаю, - кивнул Марат. Доктор Анри уже делал это, когда приходил лечить Камилу.
Сангаре вырвал страницу из крошечного блокнота на столе и что-то в нее написал.
– Я возьму тебя в мой колледж, - сказал он.
Марат кивнул. Директор протянул ему бумажку.
– В таких случаях говорят "спасибо", - заметил он.
– Листок отдай моему секретарю.
– Мулатка?
– уточнил Марат.
Секунду мужчина странно смотрел на него.
– Да, можно сказать и так, - подтвердил он.
Марат вышел из кабинета.
Фахид и Ульрих сидели в креслах для посетителей. Марат встретил их взгляды, ненадолго замялся, потом отдал записку женщине. Он почувствовал солнечное тепло ее кожи.
– Господин Юль Амане, - сказала она, - господин Сангаре просит Вас вернуться в кабинет.
Ульрих встал.
– Господин Шудри-Буаньи, идите за мной, - голубая блузка легко выскользнула из-за стола и заспешила вдоль по коридору.
Марат не сразу понял, что она обращалась к нему. Сначала его растерянный взгляд уперся в Фахида, и только потом он догадался, что Буаньи - это теперь его собственное второе имя. Мусульманин продолжал улыбаться уголками губ.
Марат догнал женщину. Она не оглядывалась на него и ничего не говорила. Они прошли холодный пустынный холл и свернули в центральное крыло здания. На окне по-прежнему лежали портфели. Но девушка исчезла. Зато появился Марти. Он сидел на подоконнике и с тремя одноклассниками ел гранат. Подростки выковыривали крупные косточки и бросали их в мятый кулек из тетрадного листа.
– Для этого есть столовая, - по-французски сказала им мулатка.
– Мы не сорим, - ответил ей высокий худосочный блондин. Он перевел взгляд с женщины на Марата и глупо ухмыльнулся. Марат прошел мимо.
– Обезьянка, - громко прошептал Марти у него за спиной. Блондин и двое других засмеялись.
***
Пунктом назначения оказалась небольшая комната с кафельным полом. У окна, закинув ногу на ногу, сидел еще один белый. Он читал книгу. Мулатка заговорила с ним на африкаанс. Он положил роман на подоконник. Марат подумал, что люди здесь другие. Дело было не в школьниках на крыльце. Здесь вообще все было другим.