Маршал грозового мира
Шрифт:
— Тем не менее, — усмехнулся Мальс, — за меня он взялся как раз потому, что я нарушил его запрет на браки. И из-за моей наглости, но тут дело десятое.
— А тут у Кея просто разыгралась гордость, ведь он не ожидал, что мы сможем действительно ему противостоять. Этот человек придумал кучу причин для всех своих дел, с фантазией у него проблем нет, но вот считать эту фантазию истиной я не рекомендую.
— Вы защитите Юнари? — просто спросил Хор.
В ответ послышалась лишь тишина: видимо, Байонис кивнул.
— Теперь, когда мы знаем, куда ожидать удар и какой силы он будет, мы сможем ещё тщательнее
— Я это понял, — Мальс устало вздохнул. — Только понять бы, как именно.
— А вот насчет этого я могу тебя обрадовать небольшим дополнением ко всем нашим знаниям. Хемена Ричардель — хотя уже не совсем ясно, Ричардель она или нет — час назад передала мне любопытную книгу, одну из тех, что доводилось читать лишь особо осведомленным людям.
— Подарок из тени, значит? — Удручало только то, что сам он читать сейчас не мог.
— Подарок от конкретной тени, смотрящей сквозь туман, — уточнил Байонис. Зашуршало: он, видимо, разворачивал сверток с этой самой книгой. — От подозреваемого в нашем деле с Кеем, Толлом Каэндра.
— Бывшего подозреваемого, — тихо заметил Хор.
— Кто знает, кто знает, — в тоне Маршала зазвучала усмешка. — Может, действовало и несколько человек, но вероятность, конечно, низкая. Или ты окончательно отказался от версии, что у Кея был покровитель?
— Он был и умер. Ортес Эссентессер, — прошептал Мальс, гоня от себя картину в кабинете, когда Бьюкенен раскрывал все секреты ему, связанному, беспомощному, готовящемуся умереть.
Возникла пауза.
— Вот, значит, как, — совершенно странным голосом произнес Байонис. И продолжил, словно этого и не прозвучало: — Ладно, с догадками мы действительно закончили, ведь личность преступника понятна.
— И больше не понятно ничего, — с досадой закончил Хор.
— О да, мы, к сожалению, пока не можем спросить его, зачем он все с тобой сделал, — вздохнул Маршал, однако в его тоне звучало слишком много спокойствия. Мальсу все больше казалось, что Байонис относится к ситуации несколько равнодушно, несмотря на все свои ранние слова об опасности их противника, о том, что ученик должен действовать. Вот именно. Ученик. Не учитель. Последний собирался просто наблюдать и включать или выключать свой островной излучатель. — И мы не можем надеяться на правду: вряд ли удастся проводить допросы Кея, а сам по своей воле он если и расскажет, то слишком мало.
— Почитайте мне эту книгу, — попросил Хор. — То, что важно.
— Ты собираешься посвящать в детали своего дара жену? — вдруг спросил Байонис, подумав, видимо, о том, что читать вслух могла бы и Раль.
— Будь на то моя воля, я б отправил её в Грозовой Мир или на север страны: там безопаснее, — поморщился Мальс. — Если и посвящу — то потом.
— Что ж, воля твоя. А сейчас давай надеяться, что никто не подслушивает
— И из этого правила исключений нет?
— Боюсь, что нет, — вздохнул Байонис после некоторой паузы, во время которой, видимо, просматривал текст дальше. — Это временное равновесие, одна из самых важных вещей для людей с таким даром, как у тебя. Нам удастся применить люминескарий только после того, как его настоящий экземпляр перенесется с помощью твоего дара в период твоего детства. Проще говоря, до этого разговора с Уной сделать ничего нельзя.
— И никто не знает, был ли он, а если будет, то когда, — заключил Хор.
— Да, однако кто мешает потихоньку узнать это у самой Уны? Если это Юнари Мистераль, то нам нужно осторожно выспросить у нее, не объясняя при этом сути. Если разговор ещё не произошел, а только должен случиться, то Уне не следует изначально о нем знать.
— Скорее всего, ещё не произошел, — мрачно произнес Мальс.
— Почему ж? — сверху опять зашелестели страницы.
— Потому что у нее маловато доверия ко мне, чтобы сразу все рассказывать, — сообщил Хор то, что его немало сейчас тревожило. Чтобы завоевать доверие, требовалось в течение некоторого времени неотступно находиться рядом с Юнари, а в нынешних условиях это только затягивало все. Но если учесть, что Уна — цель Кея, цель самая важная и единственная на данный момент, то, как ни странно, становилось лучше. Они могли защищать только её, не беспокоясь о маленьких девочках из театра, и отражать все нападения Кея, пока не случится того самого разговора.
— А к кому у нее доверие есть? — поинтересовался Байонис тем тоном, какой позволял убедиться: он полностью уверен в том, что Юнари и впрямь не к кому обратиться, кроме Хора. — Не забывай, у девочки была семья в том смысле слова, который употребляется в Объединенном Мире. Никому из этих людей она не готова рассказать тайны, а ты… Я видел, как вы прощались после того разговора. Вы нащупали что-то общее между собой, а значит, Юнари может вполне довериться тебе.
— Надеюсь, что это так, — вздохнул Мальс. Они с тогда ещё невестой сошлись в том, что семья у их детей будет. А теперь все поменялось, и матерью семейства могла стать уже Раль, не менее ценившая родственные отношения. Но Юнари… Попадется ли ей такой понимающий муж? Или ему придется опять ставить ультиматумы в словесной схватке?
— Как видишь, единственное, что нам остается — надеяться и ждать, — усмехнулся Маршал. — И при этом готовить свой ход. Защиту на этот раз я обеспечить смогу, клянусь. Правда, для этого пришлось привлечь Ориасу и даже Нистарию, один только Фаркасс не участвовал в нашем общем деле. Теперь маршальский корпус стал в самом деле неприступным, а Юнари разместилась на третьем этаже, ей там вполне нравится.
— И почему ж на третьем? — насколько Хор помнил, там вообще редко кого-то селили.